Кошачий эндшпиль
Шрифт:
Мы дождались, пока площадка опустеет. Мисель дала команду дройдам и отвернулась. Подхватила меня под руку.
«Как же я устала, кот! Меня наверное накажут на базе, но воздействие на имплант я больше не включу».
«Это будет правильно, Миса. Тут всё… серо. Трупы, трупы, и люди как звери. Не место здесь больше любви. Даже такой, как наша».
«А ты поэт! — хмыкнула довольная образным сравнением и похвалой кошка. — Ты, кстати, почему когти не дал использовать?»
«Не знаю. Показалось… Он характер проявил. Пусть
«Ничего, кот. Разберёшься. Если что… да нафиг мне твоё объяснение! Попросил — я сделала. Всё, точка. Я — твоя кошка, ты — мой кот. Этого достаточно. Можешь и дальше… пользоваться моим к тебе расположением».
«Спасибо. И Миса… я думал, когда ты туда заходила… Ты их всех там положишь. Как минимум через одного. А ты…»
«Пусть идут. Сегодня и без того много смертей было. Может, они и запятнаны на деле… но в базе их нет. А раз нет — пусть живут».
«Значит, ты всё же могла поступить по-другому…»
«Могла. Но поступила по-человечески. Ты тому мужику всё правильно объяснил. И нас ещё после этого боятся! Приказов своих формальных нужно бояться! Мы хотя бы по справедливости, из лучших побуждений действуем! А их приказы?! С какого бодуна их отдали? Чем руководствовались при отдаче? Нет, всё я правильно сделала. И по-другому не могла».
Неожиданное предложение
Штаб-квартира Службы Контроля, кабинет Координатора Илины Ю`Гринд, после завершения горячей фазы.
Милена, в сопровождении Викеры, первой из валькирий вошла в кабинет. Остальные ещё должны были подтянуться. Ожидалась её стая в полном составе и несколько Старших, кто работал по этой планете. С приходом валькирий Илина распорядилась остальным сотрудникам покинуть помещение. Исключение сделала лишь для второй помощницы, Мерки. Рана по понятным причинам на совещании не присутствовала, до сих пор зализывая раны в регенераторе.
Старшая прошла к подковообразному столу. Осмотрелась по сторонам. Заметила лежащий у стены труп и, подойдя, перевернула его на спину. Нахмурилась. Резко повернулась к Высшей и взглядом, не сулящим ничего хорошего, уставилась на высокопоставленную снежку.
— Сестра. Вот здесь, — Старшая вцепилась пятернёй в голову мужчины и вздёрнула его вверх, — информация. Но после смерти носителя она недоступна. Ответь: зачем?
— Много ты понимаешь, кошка! — фыркнула Илина.
— Достаточно, чтобы мне поручили эту миссию, — голосом надавила валькирия.
— Хорошо, поговорим серьёзно, — Высшая подобралась, выпрямилась и теперь смотрела на собеседницу с прищуром. — Если твоя боевая сестра оступится, ты положишь её на пыточный стол?
— Да.
— Насколько мне
— Предпочитают, но не когда на кону бесценная информация. Я сама положу её на стол, и сама сделаю то, что должно. Даже если моё сердце в процессе истечёт кровью.
— Но ты же не будешь отрицать, что это — крайнее средство. Только если в этом есть практическая необходимость, — вкрадчиво продолжала Илина.
— Не буду.
— Но если и так уже всё известно, зачем тогда класть на стол возлюбленную сестру?
— Не говори со мной, как с малолеткой. Ты полагаешь, нам уже всё известно, и пытка ничего не даст?
— Полагаю, он вряд ли сообщил бы вам что-то новое. Однако и пощаду он тоже вряд ли получил бы. От фракции. Зато получил списание своих грехов от меня — той, в боевую семью которой входил, и в чьём составе долгое время вносил вклад в Экспансию. Он был хорошим специалистом, сестра. Ответственно выполнял поручения. Он оступился, но хотя бы заслужил достойную смерть.
— Эх, Высшая… тяжело же с вами!.. Он что, был для тебя птенцом твоего гнезда?.. Недавний внешник?..
— Его происхождение не имеет значения. Важно, что он служил делу Экспансии и был частью моей боевой семьи.
Милена несколько секунд обдумывала услышанное. Наконец решение было принято, и голова предателя опустилась обратно, где до того покоилась.
— Что ж, пока никого нет, можно поговорить о личном, — бросила она, подходя к снежке вплотную и, с оттяжкой, как-то даже походя, приложилась когтистой ладонью по груди Высшей. Та только поморщилась, и не думая требовать объяснений. Понимала, что у самой рыльце в пушку.
— Прости, Старшая. Это моя вина. Я недоглядела, — смотря прямо в глаза, произнесла безопасница.
— Недоглядела?! Ты сама положила её под Кошака!
— Я хотела блага для них обоих.
— Ты понимаешь, что было бы, если бы она его привязала? И всё это прямо в самом начале боевой операции! Я бы мечника лишилась! Всю операцию бы мне под угрозу поставила!
— Не преувеличивай, Милена, — куда тише возразила Ил. — В Республике девяносто процентов мужчин привязано, и ничего, живут как-то. Да, неприятно. Да, нарушение обычаев фракции. Но для операции — не смертельно. Тем не менее, я вину признаю. Как появится здесь, сама перед ним извинюсь.
— Ладно. Ты права. Только ведь я не за одну операцию отвечаю — ещё и за его подготовку и адаптацию Тина с меня спросит. И не только с меня, кстати. Ты понимаешь, что с тобой Смерть сделает, случись что? Вот это, — кивок на кровоточащий росчерк когтистой пятерни на груди, — нежной лаской покажется. Дай космос, чтобы жива осталась…
— Тина может… — поморщилась девочка. Её настроение окончательно скатилось куда-то в район плинтуса.
— И Ведьма бы тебя со свету сжила. Эта змея за такое глумление над святым, над её персональным Высшим, кого она холит и лелеет, тебя бы просто по планете размазала.