Кошачий глаз

Богатикова Ольга Юрьевна

Часы

Ольга Сергеевна моей работой осталась довольна.

– Какая же ты умница, Света! – воскликнула она, когда на следующее утро я вошла в ее кабинет. – Я смотрю, ты вчера сумела заполучить славное воспоминание. Волшебная точка сыта, довольна и едва не мурлыкает от удовольствия. Взгляни на Сташека. Мне кажется, или вчера его шерсть не была такой гладкой и блестящей?

Я в ответ улыбалась, кивала и с внутренним трепетом ждала, когда Чарская спросит, что за вещь принесли вчера в наш ломбард, и какие

эмоции были к ней привязаны. Но она не спросила. Похвалив меня еще раз, Ольга перешла к обсуждению рабочих вопросов и моего первого дежурства больше не касалась.

Ее равнодушие удивляло. Я-то думала, Чарская захочет подробно расспросить меня о вчерашней клиентке. Поинтересуется, насколько сложно было выбрать подходящий кусочек памяти, узнает, не наделала ли я ошибок, уговаривая посетительницу принести в ломбард «особенную» вещь, быть может, даст какой-нибудь интересный совет.

Ан нет. Судя по всему, начальнице на все это было глубоко плевать. «Кошачий глаз» накормлен, а остальное не важно.

– Сегодня после обеда приедет машина из магазина, – сказала Чарская. – Подготовь, пожалуйста, просроченные заклады, их нужно передать на продажу. Кстати, завтра утром мне снова понадобится отлучиться, и ты снова останешься на хозяйстве одна.

– У вас дела, связанные с ломбардом?

– Да. Ты не представляешь, Света, к скольким людям приходится ходить на поклон, чтобы он мог спокойно работать.

Нет, не представляю. Я в курсе, что Ольга Сергеевна отправляет отчеты в Комитет финансового надзора Центробанка, а также периодически (очень редко) общается по телефону с дамами из санэпидстанции и вежливыми мужчинами из госпожнадзора. Кому еще надо кланяться, чтобы продолжать трудиться, не понятно от слова совсем. Разве что, каким-нибудь криминальным авторитетам. Но это вряд ли.

Организация наша официальная, трудовые договора оформлены строго в соответствии с законодательством, зарплаты белее снега, имеются все необходимые лицензии и разрешения. Ворованные вещи мы не принимаем, хотя, конечно, среди наших закладов есть такие предметы, ценности которых позавидовал бы любой вор в законе.

Сташек Чарской тоже ничего не рассказал. После утреннего чаепития кот ушел в мой кабинет, и весь день мирно дремал на стуле.

Клиентов сегодня не было. Я занималась текущими делами, моя начальница – тоже. Проходя мимо ее двери, я слышала, как она стучит по клавиатуре компьютера и время от времени с кем-то разговаривает по телефону.

Вечером Ольга Сергеевна заглянула мою каморку.

– Давай пошепчемся, – заговорщицки подмигнула она. – У меня есть для тебя новости.

Я выставила на стол тарелку с конфетами. Чарская села на стул и качнула головой, отказываясь от угощения.

– Новость первая: тебе больше не надо мыть в ломбарде полы. Я наняла уборщицу, она будет приходить по вечерам и наводить чистоту после окончания нашего рабочего дня.

Я кивнула.

– Новость вторая: на следующей неделе мне придется на два дня уехать из города. По личным, не связанным с ломбардом делам. Пока меня не будет, ты останешься за главную. С соответствующей оплатой, разумеется.

Я снова кивнула.

–

Теперь самый щекотливый вопрос. Скажи, Света, не хотелось бы тебе обновить гардероб?

Мои брови удивленно взлетели вверх. Чарская встала со стула и поманила меня к зеркалу, висевшему на стене. Когда я к нему подошла, она встала за моей спиной.

– Посмотри, какая ты красивая, – с мягкой, почти материнской улыбкой произнесла Ольга Сергеевна. – Но ты почему-то прячешь свою красоту в бесформенных худи и мешковатых джинсах. А волосы? Они у тебя чудесные. Ты же собираешь их в невнятный конский хвост. Так нельзя, Света. Природа подарила тебе эту прелесть, чтобы ею пользоваться, а не для того, чтобы ее скрывать.

Она осторожно стянула с моих волос резинку, и те светло-русым водопадом рассыпались по плечам. У меня перехватил дыхание – я вдруг обратила внимание, что мы с Чарской очень похожи. Черты у нас по-прежнему были разными, зато телосложение, цвет волос, форма губ и лица одинаковые. С возрастающим изумлением я отметила, что даже наши глаза неожиданно оказались одного цвета. Ее радужка по-прежнему отливала изумрудом с желтоватыми крапинками, а моя, которая двадцать пять лет была шоколадной, неожиданно позеленела.

– Ты будешь очаровательно выглядеть в платье, – заметила Ольга Сергеевна. – А еще тебе наверняка подойдут блузки, юбки и распущенные волосы. Пока ты сидела в кладовой, твой нынешний наряд был допустим, однако теперь, когда ты станешь заменять меня при работе с посетителями, одежду придется сменить. Хозяйка ломбарда – его лицо. Она должна привлекать клиентов, а не отпугивать. Если у тебя нет денег на новые вещи, я могу перечислить немного в счет будущей зарплаты.

– Не надо, – качнула головой я. – У меня есть деньги. И платья есть, и юбки с блузками.

– Носи их чаще, – вновь улыбнулась Чарская. – Не прячь фигуру.

Она мягко похлопала меня по плечу и вышла из кабинета.

– Сташек, – негромко позвала я кота. – Похоже, ты был прав. Ольга действительно хочет уйти из «Кошачьего глаза».

***

Утром я пришла на работу в зеленом трикотажном платье. Я сказала начальнице чистую правду – женственных вещей в моем гардеробе было полно. Однако в последнее время я доставала их из шкафа только по выходным – для прогулок с подругами или походов в кино. На работу же предпочитала надевать что-нибудь удобное и немаркое. Когда танцуешь со шваброй, протираешь пыль и стучишь по клавиатуре в закрытом кабинете, наряжаться в шелка нет никакого смысла.

Теперь, когда мне больше не требовалось заниматься уборкой, джинсы и худи действительно можно было сменить на другую одежду, и я, конечно же, сделала бы это без напоминания.

Первый клиент явился в «Кошачий глаз» очень рано – через десять минут после того, как я приехала на работу. Им оказался высокий темноволосый мужчина лет тридцати. Он выглядел напряженным и явно был чем-то раздосадован.

– Здравствуйте, – сказал он, когда я вышла ему навстречу. – Несколько месяцев назад мой брат оставил в вашем ломбарде кое-какие вещи. Я бы хотел их выкупить. Это возможно?