Кошачий коготь
Шрифт:
Ян поджал губы и язвительно протянул:
– Тебя послушать так волки и остальные твари просто пышут благородством и отвагой, а все люди сплошь трусы и негодяи.
Пишачи пожал плечами, и простодушно произнес:
– Я так не считаю. Я уже говорил, что среди существ до сих пор есть те, кто продолжает упиваться своей ненавистью и с удовольствием расправляется с людьми называя это отмщением за погибших. А среди людей есть такие, как ты, браконьеры, которые убивают ради звонкой монеты. И одни и другие не правы в своих действиях. Насилие порождает лишь еще больше насилия. Я всегда придерживался этой мысли. И когда ты появился на пороге "Кошачьего когтя", я подумал о том, что нужно показать тебе это место.
Пишачи печально потупил взор в пол и некоторое время провел в молчании, словно что-то обдумывая. Затем он поднял уставшие глаза на парня и, тяжело вздохнув, продолжил говорить:
– Харакандида, которую ты убил, была удивительной женщиной. За свою долгую жизнь, она прошла через все ужасы гонений и видела смерть каждого члена своей семьи. Но это не ожесточило ее. Она сохранила доброе сердце и чистый разум. Ты ведь не удосужился узнать о ней хоть что-то прежде чем окрестить ее чудовищем, заслуживающим смерти?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Ян просто растерянно помотал головой. Пишачи грустно усмехнулся.
– Я так и думал. Но ничего, я расскажу тебе про Харакандиду. Она была достаточно могущественной и не нуждалась в чужой защите. Она могла бы потонуть в ненависти к человечеству, как многие другие. И питаясь людьми ее силы бы возросли настолько, что и сотни таких как ты не хватило, для того что бы остановить ее. Но вместо того, чтобы отнимать жизни, она выбрала спасать их. Она работала в городской больнице в детской травматологии. Не только яд Харакандиды имеет целебные свойства, но и из ее паутины получаются отличные заживляющие бинты. Она помогала детям с тяжелыми, часто не совместимыми с жизнью травмами вылечиться. А ты ее убил.
Закончив говорить Пишачи посмотрел на Яна с таким отвращением, с каким обычно разглядывают мертвого таракана, обнаруженного плавающим в тарелке супа. Парню стало не по себе. Появилось ощущение, что срочно нужно как-то оправдать себя. И в голове как раз вовремя всплыл пластиковый чемоданчик битком, заполненный человеческими органами, которые принес парень паучихи в клуб. С видом победителя Ян вскрыл козырь, который как ему казалось, опровергает каждое слово, сказанное Пишачи.
– Паучиха работала в больнице не для того, чтобы лечить больных детишек, а чтобы убивать пациентов и забирать их органы для пищи. Я видел контейнер с пакетами крови и человеческими сердцами. Так что не вешай мне лапшу на уши. Очевидно, что твой цирк уродов продолжает убивать людей. Просто теперь делает это менее заметно.
Пишачи удивленно посмотрел на парня, и пожав плечами ответил:
– В больнице люди умирают каждый день. Нет никакой нужды специально кого-то убивать, чтобы получить органы. Мертвому человеку не нужно сердце и печень, а у нас есть те, кто не сможет продолжить жить без этих органов. В основном это падальщики, такие, как Гули, Ракшасы, Веталы. Они не были рождены особенными существами. Их сделали такими. И они не выживут, если не будут питаться плотью. Во времена гонений происходило множество ужасов, в том числе и носильное скрещивание различных видов с целью получения мощного оружия. Одним из таких стал трехглавый змей Дахака. Его вывели люди, чтобы использовать как защиту от существ. Но эксперимент пошел крахом, когда оказалось, что змей охоч до людской плоти. Сейчас он живет в "Кошачьем когте", за водопадом. Он застенчив, не любит внимание и в основном общается только с Сиренами. И он питается исключительно человеческими органами. А теперь из-за твоего поступка, Дахака остался без пищи. И он будет вынужден голодать пока я не найду новый источник способный поставлять органы трупов.
Ян недовольно
– Ты ждешь, что я буду за это извиняться? Так я не считаю себя виноватым. Чтобы ты не говорил сейчас, как бы не пытался запутать, я знаю, что вы все просто монстры убивающие людей. И этому есть немало подтверждений. Большинство моих знакомых торговцев редкостями, ввязались в это только потому, что сами пострадали от действий различных плотоядных тварей.
Пишачи закатил глаза, и отрывисто проговорил:
– Мне не нужны твои извинения за смерть Харакандиды и предстоящий голод Дахака, ровным счетом как не нужны извинения других людей виновных в геноциде моего вида. Ничьи слова не способны изменить того, что уже свершилось. Это моя личная боль, с которой я буду жить и пытаться смириться. Я знаю о бесчестии, происходящем по сей день во всех уголках мира, где существа вступают в кровавые схватки с людьми. Я постоянно слышу о жестоких расправах и с той, и с другой стороны. После окончания Смутных времен, я ни разу не позволил себе выступать в роли судьи, занимать чью то сторону и наказывать виновных. Я выбрал для себя мир и создал место свободное от насилия. А ты пришел в мой дом, и учинил там кровавую расправу над членом моей семьи. И этого я не могу спустить.
Пишачи посмотрел на заказчицу, которая продолжала сидеть на краю кровати ребенка и тихо всхлипывать. Девочка лежала с закрытыми глазами, а ее грудная клетка мирно опускалась и поднималась. Приняв лекарство, она провалилась в безмятежный лечебный сон совершенно не подозревая о том кошмаре, который разворачивается на пороге ее спальни.
– Время вышло. Тебе пора.
– громко возвестил Пишачи обращаясь к тетке, и легко взмахнув рукой в направлении окна.
Оконная рама с тихим скрипом распахнулась. А женщина нервно вздрогнула и перестав всхлипывать медленно поднялась с кровати.
Переставляя ноги словно несгибаемые твердые палки, она неспешно двигалась к раскрытому окну. Добравший до цели, она легко взобралась на подоконник и повернулась лицом к гостям. Медленно осознавая, что происходит, Ян смотрел в пустые безжизненные глаза женщины. Она должна была быть напугана или хотя бы взволнованна, но заказчица словно смерилась со своей участью. Она покорно развела руки в стороны и шагнула назад.
– Стой!
– крикнул Ян, кидаясь на помощь женщине.
Но когда он оказался около подоконника, женщина уже исчезла. Растерянно выглянув в окно, Ян увидел на асфальте очертания неестественно распластавшегося тела в темно-бордовой луже крови.
– Что ты с ней сделал?!
– оборачиваясь на Пишачи, яростно проорал Ян.
– То же самое, что сделаю с тобой.
– словно мурлыкая, мягко произнес он, быстро приближаясь к парню.
Ян ощутил необходимость защититься. Выхватив из кармана складной нож он выпустил лезвие, и угрожающе выставил его перед собой. Пишачи нежно улыбнулся демонстрируя свои заостренные клыки и почти шепотом протянул:
– Это тебе не поможет.
– Посмотрим.
– зло выплюнул парень делая замах и резко втыкая нож в руку врага.
Даже не поморщившись, Пишачи выдернул нож. Ян увидел, как место пореза мгновенно затянулась не оставив ни единого следа. Демон аккуратно сложил нож и вернул его обратно в карман парня. Вскинув удивленный взгляд на противника, Ян замер на месте не в силах пошевелиться. Два ярко-желтых, светящихся глаза смотрели прямо в душу. Он чувствовал, как Пишачи забирается вглубь его мозга раскапывая все тайны, поселяясь в его мыслях. Он ощущал, как враг подчиняет его разум. Теряя последнюю волю, Ян осознавал, что больше не принадлежит себе. А в голове, словно пульсировал мягкий мурлыкающий голос: "Кто увидит пишачей, тот в течение девяти месяцев умрёт. Ложь, придуманная людьми. Кто увидит Пишачи - умрет сегодня."