Кошачий коготь

Клякса А.

Глава 13

Выйдя из подъезда дома заказчицы, Ян ощущал, как его ноги сами собой быстро движутся в направлении машины. Он попытался остановиться, но тело отказалось слушаться. Он больше не владел собой. Все его существо подчинялось невидимому кукловоду, который усадил парня за руль, и заставил завести мотор машины. Никита, заметив брата, задумчиво спросил:

– Все прошло нормально? Мне показалось ты как-то долго? Тетка и тебя умудрилась заговорить?

Брат даже не взглянул на Яна. Он был слишком занят смотря в экран телефона, и усердно набирая кому-то сообщение. Если бы он только на секунду оторвался от своей переписки и поднял глаза на парня, то понял бы что что-то не так. Но Никита продолжал отправлять сообщения как

ни в чем не бывало. Ян выехал на дорогу и направляя машину вперед принялся давить на педаль газа. Машина послушно набирала скорость. А Ян изо сил кричал взывая к брату, но звук застревал в горле так и не сумев вырваться наружу. Он был заперт в собственном теле и все, что ему оставалось - обессиленно наблюдать за происходящим без возможности изменить что-либо. Спидометр уже показывал сто восемьдесят, а нога Яна продолжала жать на педаль. Утренняя полупустая дорога позволяла без труда разгонять автомобиль и дальше. Ян попытался снять ступню с педали, но усилия оказались четны. Ступня, подчиненная другим силам, надавливала на газ только сильнее. Тогда, Ян снова принялся звать брата, громко выкрикивая его имя. И в какой-то момент Никита оторвался от телефона и, посмотрев на дорогу, сказал:

– Ты куда так летишь?

Рот парня остался плотно закрыт, но внутри себя Ян продолжал кричать надеясь на то, что брат все поймет.

– Сбрось скорость, а то вмажемся куда-нибудь.
– осторожно проговорил Никита оглядывая младшего брата.

Увидев, что Ян никак не реагирует на его просьбы, мужчина похлопал его по плечу.

– Ян! Я серьезно, скинь скорость! Ты едешь больше двухсот!

Парень даже не повернул головы. В голосе Никиты проскользнула нотка тревоги:

– Ян! Ян! Посмотри на меня! Что происходит, Ян?!

Парень сделал последнее усилие над собой и слова наконец-то вырвались из горла:

– Это Пишачи! Он был там! Он что-то сделал со мной! Я не могу остановиться!

Никита испуганно закивал и, пытаясь перехватить руль, выкрикнул:

– Постарайся снять ногу с педали газа!

Но было уже поздно. Полученный на мгновение контроль над собственным телом был навсегда утерян. Отпихнув брата локтем, Ян резко повернул руль направляя автомобиль прямиком в бетонную стену.

*****

Белый, словно первый снег, кот не спеша передвигался вдоль дороги по которой мгновение назад на огромной скорости полетела машина, въехавшая в стену магазина. Легко перебирая мягкими пушистыми лапками кот дошел до места аварии около которого уже столпились озадаченные прохожие. Такова человеческая натура. Они всегда, как коршуны слетаются к месту трагедии, чтобы поглазеть и по причитать.

Кот деловито оглядел машину и, протиснувшись сквозь толпу, запрыгнул на крышу автомобиля. Взору тут же открылась ужасающая картина. Не пристегнутый водитель вылетел через лобовое стекло и распластался на капоте. На его щеке виднелся глубокий порез, а изо рта стекала пенящаяся струйка крови. Кот спустился на крышку капота и заглянул внутрь салона. На пассажирском сиденье откинув назад голову находился второй человек. Его нос оказался сломан, а нижнюю часть лица покрывал густой слой крови. Если хорошо прислушаться, то можно было уловить, как из двух сердец продолжало тихо биться только одно. Так распорядилась судьба. Если он выживет, значит так тому и быть. Где-то на полу коротко запиликал телефон. Кот осторожно, забрался в салон и просунув голову в щель заметил мобильный, экран которого покрыла тонкая паутинка трещин. Высветившееся сообщение содержало короткий текст:" Я нашла покупателя на плавники Сирены, но отвести придется сегодня. Сможешь?". Кот выбрался из салона и, спрыгнув на землю, поспешил покинуть место аварии: "Сегодня эти люди уже никуда не поедут.". Да и она сама больше никогда не сможет искать покупателей для браконьеров. Ведь сегодня ей нанесет визит Пишачи. А как известно людям: Кто увидит пишачей, тот в течение девяти месяцев умрёт. Но люди врут. Пишачи не нужно девять месяцев, чтобы завладеть разумом человека и свести его в могилу. Пишачи убивает мгновенно.

Глава 14-18

Глава 14

В

свете тусклых дорожных фонарей заброшенный завод по производству алюминиевых труб, выглядел застывшим и унылым. Находящееся на отшибе города полуразрушенное серое здание смотрело на проезжающие мимо немногочисленные машины темными побитыми окнами. Из его глубин доносились чьи-то душераздирающие стоны, но звук бился о мертвые стены и растворялся легкими отголосками в шуме ночного ветра. Никто не мог услышать криков о помощи, а значит и спасение ждать было не от кого.

– Где находиться вход в "Кошачий коготь"?

Ян навис всем телом над длинным широким деревянным столом, который укрывала сеть, сплетенная из железной проволоки. Существо, находящееся под сетью еле заметно пошевелилось и толи фыркнуло, то ли шикнуло на парня.

Он пожал плечами, и безразлично произнес:

– Ну как знаешь.

Выхватив из-за пазухи длинный тонкий меч, он просунул острый конец в широкую петлю сетки и с силой ткнул существо в бок. Громко взвизгнув, тварь вздрогнула, а затем весело засмеялась в голос.

– Что смешного?
– раздраженно спросил Ян.

– Это не я смеюсь! Это все он!
– раздался плаксивый голос, который моментально перебил задорный баритон.
– Это же так забавно, настоящее приключение! Давай! Спроси меня еще про этот коготь, только в этот раз постарайся быть более страшным! А то я тебе совсем не верю.

Ян устало обхватил голову руками. Угораздило же его связаться с Амфисбеной. Существо, обитающее в близи водоемов, внешне напоминало толстого голубовато-серого слизняка размером способное достигать пяти-шести метров. Затаившись в высокой траве или зарослях камышей, эта тварь могла подолгу поджидать свою добычу. И стоило не осмотрительному человеку оказаться в зоне поражения Амфисбены, как существо выпрыгивало из укрытия и проглатывало бедолагу целиком, словно удав беззащитную мышку. Такой рацион питания позволял Амфисбенам питаться не чаще, чем раз в полгода. За это время проглоченный человек переваривался целиком. Не оставалось даже костей. И единственное чего боялись Амфисбены — это чистое железо. Стоило Яну накинуть на существо сеть, как тварь мгновенно скукожилась до размера чуть больше метра, что позволила парню свободно перенести слизня в стены заброшенного завода. Но допрос никак не клеился. И основной проблемой служило то, что Амфисбена имела две головы. Одна, как и положено в начале тела, а другая расположилась на другом его конце. Две, с виду абсолютно одинаковые приплюснутые морды, с маленькими красными глазками, кожей покрытой глубокими морщинами, длинными крючковатыми носами и широкими ртами заполненными иглообразными зубами, совершенно отказывались сотрудничать не то, что с Яном, но даже друг с другом. Они постоянно спорили и ругались между собой. Одна из голов не переставая ныла. А другая с мазохистским восторгом принимала все, что делал Ян, подначивая его заходить все дальше. А главное ни один, ни другой, не собирались отвечать на вопросы.

– Ой! Не надо! Не надо в меня тыкать!
– истерично заголосила первая голова.
– Останутся уродливые шрамы! Не хочу!

– Конечно останутся!
– кровожадно воскликнула вторая.
– Сделай длинную полоску, а лучше нарисуй что-нибудь памятное! Да засаживай поглубже - не стесняйся!

– Нет! Нет! Нет! Будет больно! Не хочу!
– чуть ли не плача заверещала первая.

– Трус! Боль приносит в нашу жизнь смысл! Прими ее как благо! - рыкнула вторая.

– Псих! Он убьет нас! В чем здесь благо?!
– попробовала воззвать к здравому смыслу первая.

– Я умру и наконец-то стану свободен от твоего нытья!
– фыркнула вторая.

– Ты меня никогда не любил.
– грустно всхлипнула первая.
– Никто меня не любил.

– Ну вот, снова завел свою пластинку.
– недовольно закатив глаза, проворчала вторая.

Слушая бестолковую болтовню голов, Ян пришел к выводу, что легче будет расколоть первую. Напуганная и не переносящая боли, она скорее пойдет на контакт. Наклонившись ближе к сетке, парень поднес тонкое лезвие меча к кончику носа слизня и тихо заговорил: