Кошечка из Сакурасо 5
Шрифт:
То, что они могли вновь нормально разговаривать, по-настоящему радовало.
— Нет, если я думаю, что так говорить — нормально, то у меня проблемы...
Сората посмотрел вдаль через окно.
— Канда-кун, не говори сам с собой. А то люди вокруг странно поглядывают.
Его пожурила, словно ребёнка, сидящая напротив Аояма Нанами.
Место возле неё сейчас пустовало — сидевший там временно встал.
— Аояма.
— Что?
— Если я веду себя странно, не могла бы сказать честно?
—
— Благодарю за указку...
Сората уже догадывался, но ему теперь подтвердили. Ничего тут не поделать. Он жил в общежитии… в Сакурасо, в окружении проблемных школьников, и неудивительно, что за полтора года мозги у него съехали набекрень.
— Это правда, что окружение меняет людей.
— Ты же сам попросил меня говорить честно. Вот, держи мои бамбуковые ростки, не кисни.
Нанами подала пластиковый лоток со сладостями. Среди них было пять ростков бамбука.
— Во всём мире только ты ко мне добра, Аояма.
— Д-да нет, вряд ли.
Когда Нанами протянула ему сладости, возник закономерный вопрос.
— Сиина-сан? Почему дала их Аояме, а мне — нет?
— Нанами — мой друг, — немедля ответила Масиро.
— А я?
— Сората...
Теперь она скосила голову и призадумалась. Если раньше она не обратила бы никакого внимания на обстановку и ответила «хозяин», то почему сейчас не так? Оставался риск, что она скажет что-то ещё более опасное, потому нельзя было терять бдительность.
— В последнее время Сората...
— Я?
— Не понимаю.
Как раз когда он приготовился, его застигли врасплох.
— Веди себя хорошо.
— Я ещё и виноват?!
— Веди себя хорошо.
— По сравнению с Сииной я очень даже хорош!
— Канда-кун, не шуми в поезде.
— Прошу прощения.
От предупреждения Нанами парень понизил голос.
— Ну же, веди себя хорошо.
На горделивый тон Масиро Сората в сердцах прокричал: «От тебя это слышать не хочу!»
Прежде всего нужно съесть бамбук Нанами и успокоиться. Когда Сората подумал об этом, из туалета вернулась Камигуса Мисаки, на год старше парня. Сведя вместе ноги, она присела рядом с Нанами. И облокотилась на окно.
— Эх… — безрадостно вздохнула она. Вечно взбалмошная девушка сегодня выглядела хмуро, и в её взгляде, равнодушно устремлённом вдаль, ощущалась безразмерная печаль.
— Сэмпай, поешь бамбуковые ростки?
Сората рискнул предложить понурой Мисаки сладость. Девушка не отреагировала сразу. Спустя томительные пять секунд она дрожащими глазами посмотрела на руки Сораты.
— Угу… — едва слышно прозвучал слабый голос. Мисаки робко протянула руку, подхватила бамбук и поднесла к приоткрытому рту.
Будь она привычной собой, взяла бы лоток и высыпала все сладости
«Бамбук прорастает, чтобы я его съела!» — радостно прокричала бы она. Сората живо мог представить себе такую картину, но сейчас лицо Мисаки приобрело мрачный вид и совсем не походило на образ в его голове.
«Наверное, главная проблема — это Мисаки-сэмпай».
Целая гора проблем. Сорате предстояло за зимние каникулы решить ворох личных дел. Вчера пришло уведомление о том, что его игровой проект прошёл отбор на «Давайте сделаем игру». С наступлением нового года состоится презентация, которая требовала тщательной подготовки.
Проблем в самом деле навалилась такая гора, что вершины её не разглядеть.
Вот сейчас парень ушёл из Сакурасо и с кипящими мозгами ехал на синкансэне. Да ещё и трёх девушек с собой прихватил — Масиро, Нанами и Мисаки… Разумеется, не просто так. Примерно десять часов назад… утром, произошло событие, послужившее тому причиной.
25 декабря. Рождественское утро началось крайне неприятно.
Продрав глаза, Сората вышел на кухню и увидел там Мисаки в пижаме, сидящую за своим привычным местом за круглым столом. Она апатично смотрела в никуда. По заплаканным глазам и измождённому лицу становилось понятно, что прошедшей ночью девушка почти не спала.
«Сегодня я хотела… чтобы Дзин ранил меня!» — сказала вчера ночью Мисаки, сидя в одном банном полотенце у входа. Услышанное всё звучало в ушах.
Сората не мог даже представить себе, что чувствовала Мисаки.
Как она могла желать получить рану от того, кого любит?
Сората хотел обращаться с девушками нежно и ждал от них того же. А ранить — это прямо противоположно.
Но он уже не мог взять и спросить подробности у Мисаки. Не найдя нужных слов и не в силах выносить её вид, Сората отправился будить Масиро. Потом пересёкся с Нанами, которая сама встала, и они вместе приступили к завтраку, стараясь вести себя как ни в чём не бывало.
И тогда нарисовалась Сэнгоку Тихиро, комендант Сакурасо. Они не заметили, но учительница вернулась поздно ночью.
Жилец соседней комнаты 102, Акасака Рюноске, отсутствовал. Сората слышал, что тот на период зимних каникул остановился в деловом отеле и с головой ушёл в программирование.
И последний обитатель, жилец из комнаты 103 Митака Дзин, с прошлой ночи так и не вернулся.
Хоть они и приступили к еде, давящая атмосфера никуда не улетучилась и даже глупые шутки не помогли разговориться.
Причина заключалась в Мисаки. Она едва слышно поприветствовала всех с добрым утром и медленно принялась откусывать хлеб, хотя обычно проглатывала куски целиком.