Кошечка в сапожках (сборник)
Шрифт:
Но было у них и отличие. В темных, глубоких глазах Блума, казалось, навеки поселилась невысказанная тоска, а это уже было серьезным недостатком для карьеры полицейского инспектора.
— Потрясающее зрелище, — протянул Роулз.
Обычно он не был подвержен иронии, но сейчас к черному юмору побуждали скорчившиеся на полу трупы. Иначе просто выворачивало. Последний раз его мутило во время романтического круиза на Багамские острова — туда он отправился с красоткой — стенографисткой из суда.
Блум, в отличие от приятеля, уже несколько лет как был женат и не мог себе позволить прохлаждаться на разных там романтических островах. Он
Горло жертв было перерезано от уха до уха.
Вырваны глаза.
Отрезаны гениталии и вставлены в рот.
Роулзу приходилось сталкиваться с подобным в джунглях Вьетнама. На таком специализировались сами дети джунглей. Он первым высказал предположение о возможных убийцах — ведь в округе жили одни азиаты, — да и почерк был характерным. Первым сообщение о трупах принял сержант Алекс Макреда из машины, от патрулировавшего район Чарли. Он заявил, что убийство скорее всего связано с наркотиками и совершено кем-нибудь из ямайской общины. Бандиты с Ямайки, сумевшие поселиться в некоторых районах Флориды, отличались особо изощренной техникой убийств. К тому же не было тайной, что у себя на родине они открыто пользовались наркотиками.
По мнению Блума, отвергающего подобную версию, речь не могла идти о наркотиках, несмотря на азиатское происхождение убитых. У Роулза, видимо, были свои причины остановиться на этой версии, но опять-таки не обязательно быть азиатом, чтобы так измываться над своими собратьями.
Он подошел к медэксперту, закончившему свое дело. Тот щелкнул замком саквояжа и приподнялся с колена. Мухи вскинулись вслед за ним, роясь вокруг его головы. Они попробовали их отогнать.
Медэксперт произнес:
— Как вы, очевидно, заметили, им перерезали горло. Потом вырвали глаза и отрезали члены.
— Руку приложил мастер своего дела.
— Вы имеете в виду глаза и прочее?
— Да.
— Не только. Настоящий мясник. Я подобрал все глазные яблоки, кроме одного. Они в банке на подоконнике. Их необходимо будет отослать вместе с телами.
К горлу Блума подкатила тошнота.
К ним подошел Роулз с кожаным мужским бумажником в руках.
— Обратите-ка внимание на это.
Утром во вторник Мэтью Хоуп едва успел выбраться из-под душа, как в его спальне зазвонил телефон. Не успев обтереться, он обвязался полотенцем и поспешил снять трубку, подбадривая себя словами: «Иду, иду!» Автоответчик говорил его голосом:
— Номер 349–3777. Если вы…
— Не вешайте трубку, — вмешался Хоуп. — Я слушаю вас.
— …оставьте мне сообщение… — не унимался автоответчик.
— Я слушаю, я у телефона, — повторил Хоуп.
— …когда услышите сигнал…
«Дрянная техника», — чертыхнулся он.
— …я перезвоню вам при первой возможности. Спасибо, что позвонили.
— Я слушаю вас, — попытался прорваться Хоуп, — слушаю. Пожалуйста, подождите.
Раздался щелчок.
— Алло! — крикнул он.
— Папа?
Хоуп мысленно представил себе дочь на другом конце провода. Высокая, голенастая, моторная, летнее солнце вызолотило и без того светлые волосы, глаза могли сравниться по голубизне с карибской лагуной. Джоанна. Мечтает о карьере нейрохирурга, разрабатывает пальцы, пытаясь завязать узел в спичечном коробке. Доченька, до боли любимая…
— Привет,
— Ты только обещаешь, — хмыкнула она.
Ехидная девчонка! Всего-то четырнадцать лет, а разговаривает как форменный комик.
— Ты права, — не стал он спорить. — Но после встречи в десять часов с возможным клиентом я собирался позвонить…
— Не дают покоя кровавые истории, а, пап?
Он почти видел ее усмешку.
— Полагаю, ты неплохо проводишь время? — тепло спросил он.
— Я в диком восторге, пап, здесь так замечательно, — затараторила девушка. — Только ни одного мальчика, представляешь?
— Сочувствую, — улыбнулся он.
— Нет, конечно, кое-кто есть. Так, один слюнтяй, а другому только двенадцать лет. Зато я подружилась с отличной девчонкой, Эвери. Миленькое имя, ты не находишь? Она член школьной команды по плаванию. Представляешь, у них там, в Нью-Йорке, есть своя команда в школе. Я даже не знала. Она мне показывает всякие штучки. Я теперь умею плавать в бурной воде. Здесь такая холодная вода, бррр… А она каждый день плавает в океане по часу безо всяких усилий. Вокруг нее волны вздымаются, а она подобно акуле. Эвери Куртис — запомни это имя. Она еще победит на Олимпиаде, вот увидишь. Она родилась пятнадцатого октября под знаком Весы.
«Многие великие родились под этим знаком», — подумал про себя Мэтью, но не стал распространяться.
— Мама передает тебе привет. Она занята оладьями.
— Кланяйся ей от меня.
— Позвать ее?
— Конечно, — отозвался Мэтью, — почему бы и нет?
— Сейчас.
Сьюзен, бывшая жена Хоупа, имела вид дерзкой, избалованной красотки с темными с поволокой глазами, круглой мордашкой, короткой стрижкой и припухлыми губами. Спустя годы после развода они, к своему удивлению и удовольствию, возобновили отношения. То, давнее, происходило совсем в другой стране, и образ любимой девушки погас в его сердце. И пусть та страна располагалась тут же, в старой доброй Калузе, в штате Флорида, но тогда эти земли казались ему радужными, полными тайн девственными местами, манящими надеждой. И та, прежняя, девушка вовсе не умерла, а просто ушла из его жизни. Во всяком случае, в ближайшее время ничего кардинального не предвиделось, а строить далекие планы не в его характере. Особенно в отношении Сьюзен. Даже учитывая вспышку их страсти после стольких лет развода.
— Алло, — прощебетала бывшая женушка.
— Привет, — сказал он. — Печешь оладьи?
— Здорово, правда?
Он представил себе, какую она состроила гримаску. Сьюзен никогда не любила готовить.
— Как отдыхаешь? — спросил он.
— Так себе, мальчиков нет, — съязвила она.
— Сожалею.
— Может, заедешь на уик-энд? Места в доме хватит.
— Не хватало нам подраться при ребенке.
— Ну так что же?
— Даже наверняка шум поднимем.
— Я по тебе скучаю.
— Я тоже.
— Почему мы не можем хотя бы немного пожить мирно?
— Не можем.
— Но в такой жизни есть своя прелесть.
— Конечно.
— Ты так считаешь?
— Да. Тебя что-то беспокоит, Сьюзен?
— Не знаю. Ведь раньше нам бывало хорошо вдвоем. Сейчас мы с Джоанной одни в доме, и я не ощущаю никакой радости от отпуска.
— Ну, знаешь, — замялся он.
— Так что если окажешься вдруг в наших краях, где-нибудь поблизости от мыса Код…
— Вряд ли.