Кошечка в сапожках
Шрифт:
— Я это знаю.
— Есть дешевый способ показывать секс, а есть классный. Мне нужен классный.
— Вы получите класс, — сказала она.
Он подумал, интересно, светлые ли у нее волосы на лобке.
— И стиль.
— И стиль.
— И вкус.
— Конечно.
— Вы видели «За зеленой дверью»?
— Нет, — ответила она.
— Там есть замедленная съемка. Очень классно. Мужчина эякулирует очень медленно, минут пять. Это — как снежная буря на экране. Очень красиво. Это и есть класс, который мне нужен. Вам нужно достать этот фильм и посмотреть.
—
— Еще советую посмотреть «Голубую глотку». Ее показывали открыто, в кинотеатрах, представляете? Это принесло пятьдесят миллионов чистыми. Вы только вообразите: широкий экран, мужья приходят с женами, парни с девушками, словом — солидный кинотеатр, а не какой-то дешевый порнозальчик, — и Линда Лавлэйс заглатывает по самое основание! Вот что мне надо: утонченный фильм вроде этого, с которым мы можем выйти на большой экран. Насчет видеокассет я не беспокоюсь. На видео мы заработаем кучу денег. Вы, когда будете монтировать фильм, сделаете два варианта таким образом, чтобы более «мягкий» вариант мы смогли бы использовать для показа по кабельным сетям. Кабельные сети, — он печально вздохнул, — никогда не показывают настоящее действие. Вы знаете, что они делают, но вы не видите этого вблизи, крупным планом. Мне нужно очень много крупного плана. Ведь в мире нет ничего прекраснее, чем двое людей, занимающихся любовью, вы согласны?
— Да, — ответила она.
— Мы можем заработать на этом фильме кучу денег, если сделаем его как следует, — сказал он, глядя ей в глаза не мигая, — вы уверены, что сможете сделать его как следует?
— Да, конечно, я уверена в этом.
Готова. Унюхала запах денег. Он готов был поспорить, что у нее ляжки вспотели под этой серой юбкой.
— Потому что сто семьдесят пять тысяч, которые я плачу, — это большие деньги.
— Я знаю.
— Когда вы можете начать?
— Я думаю, в конце этого месяца.
— А когда вы сможете выдать конечный результат?
— К Рождеству?
Вопросительная интонация. Она не вполне уверена, что это будет готово к Рождеству.
— Так долго?
— Но ведь мы собираемся сделать это как следует?
— Сколько дней вы планируете отвести непосредственно на съемки?
— Я думаю, тридцать пять.
— Сделайте за двадцать.
— Двадцать?
— Установите норму отбраковки четыре к одному…
— Я думала, десять к одному.
— Делайте шесть к одному.
— Значит, двадцать дней…
— Этого вам хватит.
— Я не знаю…
— О тридцати пяти днях не может быть и речи. Есть люди, которые могут сделать его и за десять — пятнадцать дней.
— Но двадцать дней все же…
— Хорошо, пусть будет двадцать пять, этого хватит.
— Двадцать восемь, — возразила она, — потому что…
— О’кей, пусть будет двадцать восемь, я не собираюсь спорить из-за трех дней. Вы сможете подобрать нужных людей в Калузе?
— Я не собираюсь использовать свой обычный персонал, — ответила она.
Уже стесняется, подумал он.
— Кого вы возьмете? Я не имею в виду актеров, это ваше дело, лишь бы не было проституток.
— У меня на примете есть
— И никакой шпаны, привыкшей быстро зашибать деньгу с помощью расстегивания ширинки.
— Нет, нет.
— Мне нужно, чтобы это выглядело по-настоящему. Чтобы этим занимались настоящие люди. Со вкусом, конечно. Так кто у вас на примете?
— Актеры?
— Нет, я же сказал, что это на ваше усмотрение. Я не собираюсь заниматься подбором актеров.
— Спасибо.
— Так кого же вы имели в виду?
— Кое-кого из Тампы.
— Это опытные люди?
— Да, конечно.
— Не берите никого из Майами. Я уже десять лет веду здесь свое дело и не хочу, чтобы пошел слух, будто Генри Карделла финансирует порнуху. Даже если это и не порнуха.
— Я не буду, обещаю вам.
— И не хочу, чтобы ребята пронюхали про это. Вы знаете, кого я имею в виду?
— Нет. Кого вы имеете в виду?
— Тех ребят, — он потрогал кончик своего носа, — которые прострелят вам коленную чашечку, если им покажется, что вы проникли на их территорию. Сохраняйте спокойствие. Сохраняйте благоразумие. Сохраняйте чувство вкуса.
— Хорошо.
Он подумал: стала бы она возражать, если бы он задрал ее серую юбку и обучил тому, что считает хорошим вкусом?
Все это было в сентябре. Теперь, четвертого декабря, он, сидя в своем кабинете «Кондлсайдского ресторана-варьете», размышлял о том, что же случилось с этим чертовым фильмом.
Пруденс Энн Маркхэм мертва и исчезли всякие следы его денег.
Он лично финансировал фильм — сто семьдесят пять «штук». Он рассчитывал на пять человек: оператор, осветитель, звукооператор и двое помощников, — на двадцать восемь дней, 10–12-часовой рабочий день, примерно тридцать пять тысяч. Еще двадцать пять тысяч он выделил на актеров. Аренда аппаратуры обойдется тысяч в семнадцать. Шестнадцатимиллиметровая пленка с обработкой — примерно десять тысяч, с учетом отбраковки пяти шестых, хотя Прю настаивала на девяти десятых. Четвертьдюймовая магнитофонная пленка обойдется в шесть-семь тысяч. Примерно десять долларов в день на человека уйдет на питание съемочной группы и актеров. Почтовые расходы на пересылку отснятой пленки в лабораторию и обратно во Флориду составят тысячи полторы. Вся последующая лабораторная работа: перепись звука, перевод с шестнадцати- на тридцатимиллиметровую пленку, оптика и прочее — еще тысяч сорок-пятьдесят. Всего — сто пятьдесят тысяч, добавить туда-сюда на мелочи и дополнительно лично ей двадцать пять тысяч в качестве премии после сдачи фильма в окончательном варианте.
То, что она мертва, — это ее личное дело. Муж-дурак решил убить свою жену черт знает зачем. Может, она ему изменяла. Бывают такие тихони, строгие с виду, но которые в постели превращаются в дьяволиц. Не в своей, конечно, а в чьей-нибудь. Орут так, что всех соседей перебудят.
Он выписывал чеки на ее компанию — «Прудент Компани» — каждую неделю, пока шли съемки. Первый из них он выписал третьего октября и потом выписывал эти чертовы чеки каждую неделю, вплоть до той самой пятницы, когда ее убили.