Кошка, которая гуляет сама по себе
Шрифт:
— Хорошее представление? — В своей ироничной манере спрашиваю я.
— Ещё бы, теперь мне этого не забыть никогда, — отвечает он, уже без тени улыбки на лице.
Я опускаю глаза в пол, потому что больше не могу смотреть на него, киваю каким-то своим собственным мыслям и разворачиваюсь на девяносто градусов, чтобы поскорее сбежать отсюда, так как чувствую, что мои щёки горят уже нетолько от злости, но и от стыда.
— Эй, прекрасная русалочка, можно хотя бы имя твоё узнать? — Кричит он в след.
Но я не слушаю его и опять срываюсь на бег. Мне ужасно стыдно, хотя я могу себя назвать скорее раскованной девушкой, от комплексов не страдаю. Стыдно от того, что он
Лев
Я люблю работать с музыкой в голове, наушники в уши — и делаю своё дело! И так по жизни было и будет всегда. Упорно иду к своей цели, не гнушаюсь простой и черной работы, знаю свой бизнес изнутри и до мельчайших подробностей. Поэтому, как распахнулась дверь с диким треском, это уже потом понял по разбитому стеклу в раме, я не услышал. Лишь немного спустя, уловил боковым зрением какое-то размазанное движение. Развернулся посмотреть в чём дело, и уже не смог отвести глаз.
К бассейну быстрой, наверное даже летящей походкой, приближалась девушка. Невозможно красивая, с длинными и блестящими, как шёлк её платья, чёрными волосами. Она на ходу начала срывать с себя одежду. Платье из струящейся ткани полетело ей за спину, как два чёрных крыла падшего ангела. Затем она резким движением скинула туфельки и осталась в одном нижнем белье, которое через несколько секунд полетело на пол за всем остальным.
Бронзовая, слегка загорелая кожа; волнующие изгибы стройного тела; тонкая талия; слегка обозначенный пресс, с аккуратно выпирающими костяшками на боках; идеальная по размеру и форме грудь и бесконечно длинные ножки — вся эта картина заставила мою кровь кипеть от возбуждения.
Пока я наблюдал этот внезапный и прекрасный стриптиз, девчонка разогналась и одним махом нырнула глубоко под воду. Я видел, как её волосы парили в голубой толще и она медленно погружалась на дно. Прошло секунд десять и она вынырнула, чтобы с жадностью глотнуть кислорода. Сначала показалось, что прошло бесконечно долгое количество времени и моё сердце бешено колотилось на протяжении всего этого момента. Затем незнакомка перевернулась на спину, открывая просто потрясный вид на собственное тело. Вода ласково скользила по груди с твёрдыми возбуждёнными сосками и дальше, ниже, волнами подбираясь к треугольнику между ног. В маленьком пупке блеснула аккуратная серебряная серьга и мне сорвало башню. Я хотел, чтобы не вода с хлоркой, а мои руки вот так ласкали её сейчас. Я не мог продолжать эту сладостную пытку и ляпнул первое, что пришло на ум — банальную, тупую фразу, которая наверняка прозвучала в её уме запредельно пошло.
Она пару секунд соображала, что вообще происходит, а потом оглушила своим матерным криком. Это меня прекрасно отрезвило и я решил юмором разрядить обстановку, но ей шутка, кажется, пришлась не по душе. Она сделала тщетную попытку прикрыть свою наготу, потом плюнула на это дело и с грацией пантеры выбралась из бассейна. Клянусь, наверное вот так же, с высоко поднятой головой и надменно холодным выражением на лице, легендарная Анна Болейн шла на эшафот. Создалось впечатление, что это не она передо мной голая, а я должен прикрыться.
Девчонка накинула платье на своё восхитительное тело, всё ещё покрытое каплями влаги и задала вопрос тоном, пропитанным сарказмом насквозь. Но мне уже было не до шуток, потому что я заглянул в её блестящие карие глаза и увидел там вселенскую боль и тоску. Она ведь не под кайфом или в состоянии алкогольного угара полезла купаться голой в бассейн, для неё это был не бесшабашный, весёлый прикол.
Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза и потом она сбежала так же стремительно, как появилась и даже не назвала своего имени.
После её ухода, я ещё какое-то время стоял в полнейшем ступоре, успокаивая бешеное сердцебиение, а моё физическое возбуждение никуда деваться не желало. Я попробовал какое-то время поработать и плюнул на это дело. Времени всё равно ещё вагон, успею закончить до того, как толстосум, который нанимал мою фирму для этой работы, вернётся из поездки по теплым странам.
Моя фирма — конечно очень гордо звучит. На деле всё проще. Мы с моими друзьями-товарищами несколько лет назад сплотились в небольшую организацию, которая занимается ремонтами под ключ любого уровня сложности. Нас было четверо и мы работали сами на себя, у каждого руки растут из правильного места, поэтому наша деятельность вскоре начала приносить успех и неплохую прибыль. За последний год численность сотрудников нашей фирмы выросла до пятидесяти человек, у нас было несколько ремонтных бригад. А я в последнее время занимался исключительно организационной деятельностью, от чего ребята решили посадить меня в кресло Генерального директора. Мне это всё не особо нужно, главное, что мой нынешний доход позволяет мне жить, так как хочется. Но, формальности и бумажную волокиту никто не отменял, поэтому единогласно все приняли такое решение. "И вообще, Никольский Лев Эдуардович — звучит красиво, для должности директора — во!" — Хором мне сказали эти клоуны на собрании, выбросив вверх большие пальцы, всей своей организованной толпой. Для меня вообще не аргумент, но я согласился под их давлением.
Сегодня я подменял одного паренька, который вчера умудрился сломать ногу. Заказы и сроки, как известно никого не ждут. Поэтому для меня подменить любого своего сотрудника — это привычное и нормальное дело. У нас на фирме нет дурацких правил и условностей насчёт иерархии директор-подчинённый. Главное — это качественно выполнять свою работу в срок, а уж как и когда ты это будешь делать — твои заботы.
Вот и сегодня, решил задержаться подольше. И наткнулся на прекрасную и печальную русалочку, которая своим представлением обеспечила мне каменный стояк на весь оставшийся вечер. Короче, в задницу это всё, теперь мне поможет только ледяной душ.
Я покинул своё рабочее место и меня никто не провожал, только молчаливые охранники, с настороженным видом, выпустили за ворота мой рычащий байк.
Друзья говорят, что любовь к этому средству передвижения когда-нибудь меня погубит. Когда я только учился ездить на своём первом железном звере, получил немало травм. Одна авария была весьма серьезной, тогда я был на взводе и прыгнул на байк без шлема. Теперь небольшой шрам на лице будет мне напоминать о ней всю жизнь, хотя не так уж он и заметен, если не приглядываться. Да и мужчину шрамы красят — так говорят. Я ничего не мог с собой поделать, мне нравилось чувство свободы и адреналина, я любил летать по одному пути с ветром. Может быть с годами, я стану более степенным и осторожным, куплю себе какой-нибудь удобный, огромный внедорожник. Когда будет кого в нём возить — я имею в виду свою большую и дружную будущую семью. А пока, надо твёрдо встать на ноги и для этого, лучше не отвлекать себя лишними эмоциями, — подумал я, вспоминая при этом загадочную русалочку.