Кошка среди голубей
Шрифт:
— Нет, конечно, — с достоинством ответила мисс Чедвик.
— Нет, нет, не в школе… Может быть, кто-нибудь из девочек знает?
— Могу вас заверить, — сказала мисс Чедвик, — что ничего подобного здесь не могло быть. Она повесила трубку и отправилась к мисс Ванситтарт. Конечно, нет причин полагать, что она лучше разберется в этом деле, но мисс Чедвик чувствовала, что ей необходимо с кем-то посоветоваться.
Мисс Ванситтарт тотчас спросила:
— Второй автомобиль?
Они посмотрели друг на друга.
— Вы думаете, — медленно сказала мисс Чедвик, — мы должны послать за
— Не нужно полицию, — ответила мисс Ванситтарт.
— Вы знаете, она говорила, что кто-то собирается ее похитить.
— Похитить ее? Чепуха!
— Вы не думаете… — настаивала мисс Чедвик.
— Мисс Бульстрод оставила меня здесь за себя, — сказала мисс Ванситтарт, — и я повторяю, что не разрешаю ничего предпринимать. Нам не нужны неприятности с полицией.
Мисс Чедвик подумала, что мисс Ванситтарт близорука и глупа. Она вернулась к себе и позвонила герцогине Вельсхем.
Несчастье было рядом.
Глава четырнадцатая
Мисс Чедвик бодрствует
Мисс Чедвик беспокойно ворочалась в постели. Все попытки уснуть были тщетны.
В девять часов, когда Шейста не вернулась, мисс Чедвик позвонила инспектору Келси. Она облегченно вздохнула, когда он заверил ее, что она может на него положиться. Он свяжется с Лондоном. Может быть, девочка решила погулять. Инспектор посоветовал как можно меньше говорить об этом в школе. Пусть думают, что Шейста осталась ночевать у дяди.
— Так будет лучше, — сказал Келси. — Не надо, чтобы девочки думали о похищении. Не беспокойтесь, мисс Чедвик, положитесь на меня.
Но мисс Чедвик беспокоилась.
Лежа в постели, она думала о похищении и убийстве.
Убийство в Мидовбанке! Это ужасно! Невероятно! Мисс Чедвик любила Мидовбанк, любила, возможно, больше, чем мисс Бульстрод. Но мисс Бульстрод любила рисковать, а мисс Чедвик — нет. Иногда из страха за Мидовбанк она умоляла мисс Бульстрод вести более умеренную линию, но та не обращала на нее внимания. Ее мнение было решающим, и она продолжала свою тактику. И так было всегда. А потом Мидовбанк стал знаменитым. Но она первая была в панике, когда мисс Бульстрод заговорила об отставке. Уйти теперь, когда все хорошо? Сумасбродство! Чедди недоумевала. И вдруг это убийство!.. Убийство! Какое мрачное слово! И где! В Мидовбанке! Невероятно! Думать об этом было мучительно…
Мисс Чедвик громко сказала:
— Я не могу не думать об этом. Может быть, лучше принять аспирин. И посчитать до пятидесяти…
Но тут она снова вспомнила о деле. Ужасно! Неужели это похищение? Вдруг теперь родители заберут девочек из школы?
Мисс Чедвик взглянула на часы. Только четверть второго! В это время бедная мисс Спрингер была… Нет, она не должна думать об этом.
Мисс Чедвик подошла к столику, взяла две таблетки аспирина, налила воды в стакан и машинально посмотрела в окно… В спортивном павильоне горел свет. Поначалу она решила, что это нервы. Она очень хотела, чтобы ей никогда не довелось увидеть свет в спортивном павильоне после полуночи. Хотела… Мисс Чедвик ещё раз взглянула в окно. Свет горел…
Некоторое время
В то время как мисс Чедвик встала, чтобы принять аспирин, Анна Шапленд в ночном клубе ела цыпленка и улыбалась молодому человеку, сидящему напротив нее. «Дорогой Деннис, — думала Анна, — может быть, действительно стоит выйти за него замуж».
Вслух она сказала:
— Как все это хорошо, Деннис. Такой славный случай!
— Как твоя новая работа? — спросил он. — Хорошо, я довольна.
— Я не думаю, что она в твоем вкусе. Анна засмеялась.
— Увы, я люблю разнообразие.
— Я никак не могу понять, почему ты бросила работу у сэра Мервина Тодхантера?
— Потому что его внимание ко мне не нравилось его жене.
— Ревнивая кошка…
— О, нет. Я скорее на стороне его жены. Кстати, леди Тодхантер мне нравится больше, чем старый Мервин… Почему ты удивился моей работе?
— Ты не годишься для такой работы.
— Я ненавижу преподавать в школе. А работать секретаршей в такой школе, как Мидовбанк, приятно. И мисс Бульстрод незаурядная женщина… Знаешь, мне иногда кажется, что ее глаза смотрят сквозь тебя и видят самое сокровенное.
— Да… — протянул Деннис. — Ну, ладно, я рад, что ты имеешь работу, которая тебе нравится.
— Ты что-то льстив, Деннис, — сказала Анна.
— Между нами это ни к чему…
— Надеюсь, но не уверена в этом. Кстати, ты должен знать, как там моя мама.
— Я как раз хотел поговорить с тобой о ней.
— О маме? Что ты хочешь сказать?
— Анна, я считаю, что ты должна оставить работу и вернуться домой.
— Я вернусь, если снова повторится болезнь.
— Но ты не можешь не понимать, чем все это кончится… Сумасшедший дом — не самое лучшее место…
— Я должна принести себя в жертву? — спросила Анна.
— Нет, нет, это не так уж необходимо. Даже при теперешнем ее состоянии.
Горькая нотка прозвучала в голосе Анны.
— Да, я уверена, что когда-нибудь мне придется это сделать. Но сейчас есть кому жить с матерью и заботиться о ней. Мать пока вполне благоразумна., и когда она не… я вернусь и буду заботиться о ней.
— Она… она не… она никогда…
— Что ты бормочешь, Деннис? У тебя необычайно мрачное воображение. Она только напивается, забывает, кто она и где находится, ее тянет гулять, делать что-нибудь необычное. Но она счастлива, когда пьяна… Иногда она совсем спокойна. Я помню, как она говорила: «Анна, дорогая, это действительно очень трудно. Я знаю, что была в Тибете и жила там в Довере. Теперь я думаю, почему я была там? Дома лучше. Потом я долго не вспоминаю ни о чем и сижу дома. Это ужасно, дорогая, когда не можешь вспомнить некоторые вещи».