Кошки бродят по ночам
Шрифт:
– А где находится подшивка ваших личных писем?
– Я не понимаю, что вы хотите, – произнес Белдер.
– Я хочу проверить вашу личную корреспонденцию, – объяснила ему Берта. – Думаю, что там находится ключ к разгадке.
– Боюсь, что я ничего не понимаю.
– Большинство людей не знает, но машинопись имеет еще больше особенностей, чем почерк. Эксперт, только бросив взгляд на напечатанный текст, может сказать вам, на какой машинке он был отпечатан. Я не могу так далеко пойти в своих исследованиях, но я совершенно уверена, что это письмо было напечатано
– Он никогда не писал мне. Говорю вам, что он слепил свое требование только из одного воздуха, а потом обратился в суд и…
– Это дело в суде основывается на каких-то деловых отношениях?
– Да.
– На делах, которые, как он утверждает, были мошенническими?
– Ну да, обманными. Одна грязная формальная деталь позволила ему утверждать, что это было мошенничеством и я был невольным опекуном капитала, который… Однако, миссис Кул, если вы хотите посмотреть мою личную корреспонденцию, мы ее вам доставим.
Белдер нажал кнопку.
Он ждал не больше двух секунд, затем дверь, выходящая в приемную, открылась, и Имоджен Дирборн с нужным оттенком в голосе, который отличает вежливую квалифицированную секретаршу, спросила:
– Да, мистер Белдер?
– Миссис Кул хотела бы посмотреть мою личную корреспонденцию. Принесите, пожалуйста, бумаги.
– Хорошо, мистер Белдер.
Мисс Дирборн оставила открытой дверь в приемную. Через двадцать секунд она вернулась, при этом не забывая о том, что безупречные линии ее фигуры производят нужное впечатление. Она положила пухлый конверт с корреспонденцией перед Белдером на стол с преувеличенно безразличным видом, с помощью которого некоторые секретарши пытаются, и не без успеха, поразить визитеров.
– Что-нибудь еще? – спросила она, отчеканивая каждое слово с характерным оттенком, похожим на щелчок механизма, который переводит строку в пишущей машинке.
– Думаю, что пока все, мисс Дирборн.
– Да, мистер Белдер.
Она плавно прошла через кабинет и закрыла за собой дверь.
Берта Кул задумчиво поглядела ей вслед.
– Немного толстовата, – сказала она.
Белдер в недоумении посмотрел на нее.
– О чем это вы?
– Так, мысли вслух, – произнесла Берта. – Когда вы поваритесь в этом котле с мое… Ладно, оставим это. Я только стремлюсь к тому, чтобы мне заплатили за возню с письмами. Что вы можете сказать насчет кошки, которую ваша жена взяла с собой?
– Она взяла с собой кота?
– Да. Часто она его с собой таскает?
– В последнее время – да. Он с ней все время, только на ночь они расстаются. Он обожает кататься в автомобилях, и она берет его каждый раз, как выходит из дома.
– Как его зовут?
– Вискерс. Хотел бы я, чтобы она думала обо мне хотя бы часть того времени, которое она проводит в думах об этом несчастном животном.
– Возможно, он больше о ней думает.
Белдер покраснел.
– В конце концов, миссис Кул…
– К черту
Берта пододвинула к себе письма и начала просматривать. В то время, как она их изучала, Белдер, несколько смягчившись, делал комментарии:
– Это парень, который хотел, чтобы мы вместе отправились на охоту. Это было пару лет назад. Он тогда хорошо провел время, не то что я. Я готовил еду и ощипывал дичь… Это продавец, который хочет, чтобы я дал ему работу, когда представится случай хорошо заработать.
– Кто это? – спросила Берта, внезапно выхватывая из пачки письмо, написанное женской рукой.
Эверетт Белдер откашлялся.
– Я не знал, что оно находится здесь.
– Кто это?
– Ее фамилия Росслин.
– А имя?
– Мейми.
– Что она имела в виду, когда начинала письмо словами: «Дорогой Синдбад»?
Белдер снова откашлялся.
– Видите ли, миссис Кул, мисс Росслин была официанткой в ресторане, в Сан-Франциско. Она произвела на меня впечатление тем, что у нее были большие способности. Это было два года назад…
– Продолжайте.
– Я подумал, что она могла бы применить свои способности с большей отдачей. Я был знаком с некоторыми должностными лицами в Сан-Франциско, дал ей работу… вот и все.
– И она все еще занята той самой деятельностью?
– О господи! Конечно! Она шла, никуда не сворачивая, и добралась до вершины.
– А что вы скажете насчет этого «Синдбада»?
Он рассмеялся.
– Я, конечно, кое-что в ней видел, в деловом плане, и она смеялась над некоторыми историями, которые я ей рассказывал о технике сбыта и о тех возможностях, которые открывает превращение сопротивления покупателей в активную поддержку ваших действий. Она… она сказала мне, что я рассказываю, как тот моряк Синдбад. Она…
Со стороны двери раздался настойчивый стук, и дверь мгновенно отворилась. На пороге стояла Имоджен Дирборн.
– Вам звонит миссис Голдринг. Я сказала ей, что вы на совещании. Она настаивает на разговоре с вами.
– О боже мой! – воскликнул Белдер.
Берта Кул с явным интересом изучала его.
– Вы будете говорить с ней? – спросила она.
Белдер взглянул на свою секретаршу так, словно искал у нее защиты:
– Скажите, что я перезвоню ей. Запишите номер телефона, по которому я смогу ее найти. Скажите, что я на совещании, что я должен подписать очень важный контракт… Уладьте все, Имоджен, соврите что-нибудь.
– Да, мистер Белдер. Она спрашивает, где миссис Белдер?
Белдер закрыл лицо руками и застонал. Некоторое время в кабинете стояла мертвая тишина, потом он поднял голову:
– Черт побери, я не знаю. Скажите ей, что меня не было дома с… Пусть она проваливает и не мешает.
– Да, мистер Белдер, – проговорила Имоджен и осторожно закрыла дверь.
Несколько секунд Белдер сидел в нерешительности, потом отодвинул стул, крупными шагами пересек комнату и распахнул дверь в приемную.