Кошки-мышки
Шрифт:
Он уходит через полчаса. Врет что-то о делах, подхватывает оставленный у двери пакет и звонко чмокает девушку в щеку, не слушая нытья. Быстро сбегает по ступенькам вниз и слышит музыку вдалеке. Расправляет плечи, зная, что впереди у него - целый вечер, и неспешной походкой идет к источнику шума. На одной из скамеек сидит девушка с гитарой, перебирая длинными пальцами струны. Она поет песню на незнакомом языке, красивым глубоким голосом, прикрыв глаза и не обращая внимания на собравшихся вокруг слушателей.
Мартинес останавливается, прислушиваясь, и по привычке окидывает взглядом толпу горожан.
– Кто это? Я что-то не видел раньше, - кивает он вслед уже сворачивающей за дом обладательнице желтых мокасин.
– Это? Да она с нами почти с самого начала. Если честно, я понятия не имею, как ее зовут, - недовольная тем, что ее отвлекают от музыки, отвечает женщина. – Но здесь ее называют Минни. Ну, знаешь, мультик детский… Ее прозвали Мышью. Но потом решили, что Минни звучит благозвучней. Она, кажется, не против.
– Что значит не против? – недоверчиво хмурится Цезарь. – Она что, не в себе? Почему скрывает имя?
– Она странная немного, да. Такая себе местная дурочка, - кивает Роуэн со вздохом, слыша, что песня закончилась. – Сторонится всех до сих пор. Она немая.
– Да ну?
Мартинес вспоминает дикий взгляд серых глаз и отсутствие благодарности. Полную тишину, в которой девушка пыталась отбиться от насильника. Она просто не могла закричать или позвать на помощь. И как только дожила до этого времени?
– Она и не слышит, значит? – уточняет он зачем-то, не задумываясь, какое дело ему до этой Минни. – Глухонемая?
– Понятия не имею. Понимать понимает, правда, кажется, не все. А слышит или читает по губам, никто не следил. На контакт она не идет, а предложенный блокнот с ручкой просто сунула в карман и ушла. Мартинес, у тебя всё?
Он, не отвечая, разворачивается, заносит пакет домой и отправляется проверить смену дежурных. Закуривает по дороге и думает о том, что этот Том, вымаливающий теперь у Губернатора прощение чуть ли не на коленях, соврал. Мужчина не схватил первую попавшуюся девицу по пьяни. Подобных случайностей не бывает – выбрать среди нескольких десятков ту, которая не сможет позвать на помощь. Которая будет молчать до, в процессе и после. Потому что не сможет пожаловаться. Таким в это время особенно сложно.
Подходя к воротам, Цезарь видит несколько человек и одну высокую фигуру в центре, шумно радующуюся его появлению. Губернатор доволен жизнью и собой и пришел лично пожелать удачи ребятам перед дежурством. Новенькие ценят это, скупо улыбаясь и светясь гордостью. Но Филипп не останавливается на обсуждении обычных дел. Он расспрашивает о чем-то личном каждого, показывая, что помнит всех, ободряюще хлопает их по плечам и вдруг серьезнеет.
– У меня идея. Помните, у нас был разговор о том, что народ нужно развлекать? Сейчас все ждут одного – наказания Тому Дайсону. Мы можем объединить эти два события, основав новую традицию.
– Публичная казнь? Смело! – хмыкает Диксон одобрительно.
– Нет. Казнь - это развлечение не для всех. Так далеко мы еще не вернулись, несмотря на утрату интернета и телевидения, - улыбается Губернатор, впрочем, вполне одобрительно поглядывая на Мэрла. – Мы
– Давайте я ему задницу надеру! – под громовой хохот мужчин подпрыгивает Хэйли, обиженно оглядываясь.
– А что?!
– Мы не станем рисковать твоей красотой, - утешает девушку Филип и окидывает взглядом остальных.
– Ну? Кто хочет поразвлечься? Подготовим арену, соберем народ. А если понравится, подумаем уже и об обычных боях на потеху публике.
Мартинес, не дожидаясь речи уже открывшего рот Диксона, делает шаг вперед. Губернатор довольно кивает – он ожидал этого. Тот, кто начал это дело, должен его и завершить. Так будет лучше всего. Мэрл разочарованно хмыкает и требует после устроить бой между ним и Цезарем. Все одобрительно гомонят и начинают заранее делать ставки, которые поровну делятся между помощниками лидера.
Дождавшись ухода Блейка, Мартинес следит за тем, как Шуперт и Кроули поднимаются на место дежурства, и разворачивается обратно. Нужно поужинать. Наверное, стоит завести себе еще одну женщину, которая будет готовить еду. Целый гарем: одна готовит, вторая убирает, третья делает массаж, четвертая красивая, а пятая умная. Впрочем, последнее необязательно.
Вокруг ни души. Комендантский час запрещает жителям города разгуливать в темноте. Но, кажется, не все еще это запомнили. Мартинес замечает кого-то на противоположной стороне улицы и останавливается, провожая долгим взглядом быстро юркнувшую в дверь одного из домов фигуру. Судя по продолжению ночных прогулок, обладательницу черной куртки, явно с чужого плеча, недавние события ничему не научили.
========== Глава 4 ==========
Мартинес смотрит перед собой, морщась от резких порывов ветра. Погода не удалась. Рядом слышно, как стучит зубами Хэйли, упрямо отказывающаяся идти домой. А может быть, надеется простудиться и просидеть дома не один день, а неделю? Нет, эта не из таких. И что ее понесло в дежурные? Но Блейк был не против, а зрение у девчонки хорошее. Пусть развлекается на здоровье. Закончатся стрелы – сама уйдет. Или стрелять наконец научится. Что вряд ли. Слышно, как кто-то приближается к воротам, но Мартинес даже не оглядывается. Должен же быть от девицы хоть какой-то прок.
– О, ты гляди, лицо целое. Хэйли, детка, ну я в следующий раз на тебя поставлю, - хмыкает Диксон и объясняет лениво обернувшемуся Цезарю. – А чего, она не рассказала, как с утра с твоей курицей поцапалась?
– А что я, - краснеет девчонка, надвигая на глаза козырек кепки. – Она первая начала!
Девушка не может понять этих отношений, потому не знает, о чем стоит говорить. В такие моменты лучше просто промолчать. Кто знает, кому дозволено обсуждать женщин начальства? Может быть, только лучшим друзьям, к которым Хэйли не относится. Она косится в сторону приподнявшего бровь Мартинеса, который едва заметно усмехается, уже понимая, о чем велась беседа между барышнями, и вздыхает, подначиваемая Мэрлом.