Кошки в тигровой шкуре
Шрифт:
Вероника внимательно посмотрела на Кочергу и потом на Хвоста.
— Мы вместе с ней — в смысле — с моей сестрой — занимаемся спасением тигра по имени Тимофей. Вам о чем-нибудь говорит это имя?
— По телевидению что-то говорили, — Вероника растерялась. — Неделю назад что-то говорили, но я уже почти все забыла — так много пассажиров, сейчас время летних отпусков. А что?
— Понимаете, наши друзья ждали ее в Москве, но она не приехала. А номера ее телефона у меня нет. Теперь не знаем, что делать. Наверное, с ней что-то случилось. Может быть, вы знаете, где моя
На свежем воздухе Хвост пришел в себя, вырвался из рук Кочерги и бросился прочь.
— Видите, он готов уже сейчас отправиться на поиски своей хозяйки. Мне показалось, что вы тоже любите животных. Если я ошиблась, извините.
— Не ошиблись, — вздохнула Вероника. — Хорошо, что вы обратились именно ко мне. Я знаю, где надо искать Веру Сергеевну.
Домой Кочерга возвращалась как на крыльях. Хотя в ее случае правильнее было бы сказать — «как на метле». У нее в руке была бумажка с адресом — Незлобня, улица Бесконечная, 256.
— Кто ищет, тот всегда найдет, — повторяла про себя Кочерга. — А уж если я что-то найду, то не упущу ни за что.
Владимир Станиславович встретил жену одетым.
— А я собирался идти тебя искать. Ты как себя чувствуешь, Клава? Купила хлеб?
— Я себя чувствую прекрасно, а ты иди, ложись. Может быть, завтра отправим тебя в госпиталь, а мне срочно надо в Москву.
— В цирк?
— Может быть и в цирк, — сказала Клава и нехорошо засмеялась.
— Клава, ты смеешься, как Фантомас, — сказал своей жене Шульга. Клава действительно засмеялась низким, почти мужским голосом, в то время как тембр обычной ее речи был близок к тенору.
Едва Владимир Станиславович, утомленный энергией супруги, заснул, как Кочерга позвонила Галине Горбатовой.
— А это я, Клавдия Ивановна. Вот вы, опять спите, а я опять все узнала.
— Что вы узнали?
— Узнала, где прячется эта банда.
— И где же?
— Так я вам и сказала. Надо ехать в Москву и самим искать.
— Хорошо, — согласилась Горбатова. — Через час я к вам заеду.
«Ладно, поеду на море в другой раз, — подумала Галина. — А вдруг Кочерга говорит правду».
Горбатова вспомнила сон о журналистской премии.
«А ведь сон снился мне в ночь с четверга на пятницу, как же это я не обратила внимание. Конечно, надо ехать».
После интервью у местного экстрасенса Горбатова поверила в приметы. Она никогда не поднимала монеты на перекрестках (это мог быть сброс негативной энергии), обходила стороной черных кошек, вставала с правой ноги и плевала исключительно через левое плечо. Никогда не садилась на угол стола — так как экстрасенс объяснил журналистке, что садясь на углу, она обрекает себя на безбрачие.
Обедая в ресторане, Галина часто роняла на пол нож, надеясь, что к ней подсядет какой-нибудь мужчина.
— Как много на столе предметов женского рода — тарелка, вилка, ложка, пепельница, чашка, хлебница, бутылка. А из мужского — только нож и стакан, — обратила внимание Горбатова. — Конечно, мужчине проще
Ронять на пол стакан (чуть ли не единственный предмет мужского рода на столе, кроме стакана) Горбатова не решалась — вдруг разобьется, тогда уж точно к ней подойдет официант или администратор. И не факт, что это будет мужчина.
Ножей в служебной столовой, где Горбатова обедала гораздо чаще чем в ресторане, не подавали.
Однажды после репортажа о рыболовах Горбатова вернулась домой с огромным карпом. Килограмма на три.
Выпотрошив рыбу, Галина обнаружила среди требухи золотое обручальное кольцо.
Кольцо идеально подходило Горбатовой — в этом она убедилась, примерив его на безымянный палец левой руки.
Галина хотела снять кольцо, но оно не снималось.
Сначала Горбатова решила позвать на помощь спасателей, но передумала.
— Видно такова судьба, значит это какой-то знак. Не суждено мне найти постоянного мужа. Теперь я вечная разведенка. Почему я не надела кольцо на правую руку?
Шум отъезжающей машины разбудил Шульгу. Он подскочил к окну и увидел, как его жена садится в серую «Волгу».
— Клава, ты куда, остановись.
Но этих слов Кочерга уже не слышала.
37. Горбатова и Кочерга встречают рассвет в степи
— Какой прекрасный вид. Желтое поле, восходящее солнце. Птицы щебечут. Давно не бывала ранним утром в степи, — Горбатова сидела за рулем своей синей «Волги» и у нее было романтическое настроение.
— Вы, я смотрю, не замужем? — с легкой иронией спросила Клавдия Ивановна.
— И слава богу, — Горбатова посмотрела на свое кольцо на левой руке.
— Ну, да, ну, да. Мужья, знаете, какие бывают. Никакой радости от них. А вот, скажите, легко работать журналистом?
— Человек ко всему привыкает.
— Понимаю, понимаю. Человек ко всему привыкает. А мы не могли бы ехать побыстрее, — Кочерга придирчиво осматривала горбатовскую «Волгу». — Нас обгоняют все машины.
— Я бы могла, но машина не может. Технические возможности ограниченные. Потому что старая. Двадцать лет в обед.
— Двадцать лет в обед? — Клавдия Ивановна задумалась, ей стало жаль себя, ведь ей скоро — 70.
— Старая, старая машина… А на новую у меня нет денег, — не заметила Клавиной грусти Горбатова. — Зато не жалко. Я на прошлой неделе врезалась в дерево. Дерево упало, у меня на голове шишка, а машине хоть бы что, только крыша слегка прогнулась. Танк, а не машина.
— Но без кондиционера, — Кочерга попыталась открыть окно.
— Окно не открывайте, потом не закроете, и вас продует. Прошлой зимой пришлось в степи ночевать, а окно не закрывалось. И потому что окно не закрывалась, волки нас чуть не сожрали. Хотите, расскажу? Душераздирающая история. Выехали мы утром к фермеру, у которого родился теленок с тремя головами. Это же сенсация! С двумя уже было, а с тремя — нет. По крайней мере, я не слышала… А мы решили срезать угол и поехать по степи… Едем, едем и вдруг — стоп, машина! — врезались в какой-то забор. А это ферма заброшенная была.