Кошкин дом

Talar

Откуда-то из-за угла вышел Сергей, широкая улыбка которого сразу сползла при виде Марка.

– Это еще кто? – хмуро поинтересовался рыжеволосый мужчина, не спуская с брюнета глаз.

– Мой друг. Решил составить мне компанию. Не злись, Сереж. Я его не как охрану привела.

– Передо мной-то что оправдываешься? Старейшине рассказывать будешь… - буркнул он, сразу, однако, опустив воинственно-расширенные плечи и выдвинутый подбородок.

Сероглазый спутник к облегчению девушки, казалось, сохранял хладнокровное

спокойствие и упрямо молчал.

Второй и третий этажи делили несколько лечебных отделений различного профиля: хирургия, травматология, гастроэнтерология… Прочих названий они прочесть не успели. Прогулка по третьему этажу завершилась остановкой у тяжелой, обитой дубовым шпоном, металлической двери с табличкой «Глав. Врач Старейшина А.К.». Соблюдая установленный порядок, даже зная, что их ждут, Сергей пару раз стукнул костяшками пальцев по обшивке и, дождавшись ответа, впустил гостей в кабинет, а закрыв за ними дверь, поспешно ретировался.

– А вот это уже что-то новенькое, - вместо приветствия сказал дядя Леша, рентгеновским взглядом проходясь по фигуре Марка, - Не помню за вами, милочка, склонности таскать с собой приятелей на столь важные переговоры.

Несколько стеклянных шкафов с торчавшими из замочных скважин ключами, расставленные у стен, хранили многочисленные препараты и лекарства, отпускаемые только Старейшиной и строго в соответствии с установленной дозировкой, в силу их дороговизны и подсудности распространения. Паркетный пол блестел, в углу за массивным бюрократическим столом располагался сейф, а на окне, темнела вензелями единственная в здании металлическая решетка. У светло-бежевой стены, непривычно голой, без всякого рода рамок и картин, располагался ярко-красного цвета кожаный диван, журнальный столик напротив и пара такого же цвета кресел.

Сам дядя Леша был поджарым седовласым мужчиной среднего роста, с удивительно пронизывающими, умными карими глазами и вечно заросшим щетиной лицом. Скрещенные пальцы, острые локти на заваленном бумагами столе и сосредоточенный взгляд сразу выдавал в нем хозяина ситуации. За белоснежным воротом больничного халата отчетливо был виден след от некогда глубокой ножевой раны, спускающийся от уха и уходивший смазанным росчерком куда-то на грудь.

Кивнув на приветствие обоих, он нажал на кнопку селектора и заказал чай, после чего, мягко поднявшись, переместился на широкий диван.

– Ну, и кто наш неожиданный друг? – задумчиво поинтересовался Старейшина у Алисы, предпочитая теперь игнорировать незваного визитера.

– Вы правильно все обозначили, - без тени улыбки на лице ответила девушка, выдерживая пристальный взгляд седовласого мужчины, - Он друг, мой коллега и к тому же в некоторых аспектах в курсе моей к Вам просьбы. Так уж получилось, что он сам решил составить мне компанию, а я не придумала, как его переубедить.

В кабинет в этот момент плавно прошествовала одетая в классический брючный костюм женщина, чуть нагибавшаяся под тяжестью внесенного ею подноса с заварником, чайником, расписанными цветами кружками и прочей сопутствующей снедью. Особо порадовали при этом сушки и две вазочки: одна с медом, вторая с малиновым вареньем.

–

Вот значит как, - улыбнувшись, наконец, ответил дядя Леша, - Что ж похвально, молодой человек. Не каждый сможет заткнуть эту барышню за пояс. Жаль, что она не удосужилась дождаться моего скромного мнения на счет столь важного выбора, - разливая заварку по чашкам, дядя Леша предпочел не обращать внимания на скромное молчание девушки и вспыхнувшие злостью глаза брюнета, - Чефир. Врачи конечно не рекомендуют, но никак не могу избавиться от столь пагубной привычки, - задумчиво продолжил Старейшина, сделав горькое варево не только себе, но и обоим гостям, - Ну, что ж, ближе к делу, Алиса. Меня радует твое ко мне доверие, но объясни мне, пожалуйста, за каким, пропущу грубое слово, ты повесила на мою шею такой секрет? Ты хоть соображаешь, что именно я могу сделать, если воспользуюсь ситуацией или захочу превратить его в послушный овощ?

– Именно в этом и заключалась моя просьба – получить Вашу поддержку на короткое время и вбить пару нужных мыслей в его голову. Мне больше не к кому было с этим обратиться. Поэтому я доверилась именно Вам, - желание Алисы убедить в своей искренности, казалось, стало физически ощутимым и правильным, - Выбрав любую больницу или просто обратившись в скорую, я бы помогла растоптать его, но мне кажется, что в сложившейся на тот момент ситуации была и моя вина. Хочется верить, что Вы поступите именно так, как я надеялась – окажете ему помощь и получите от него впоследствии соответствующую плату за лечение…

– Хватит, - скривившись словно от чего-то крайне мерзкого и кислого, перебил ее мужчина, - ты спишь с ним?

– Нет.

– Тогда какого черта тебе это нужно?

– Не знаю. Мне просто жаль его…

– Сумасшедшая, - устало выдохнул дядя Леша, откидываясь на спинку дивана и задумчиво разглядывая шатенку, - а ты знаешь, что такие как он практически никогда и никого не жалеют. Словно каток едут по головам, не замечая за спиной кровавого месива и трупов.

– Мне достаточно того, что я не такая, - тихо ответила Алиса, понурив голову.

– Знаешь, почему я открыл эту больницу? Два года назад от рака умерла моя единственная любимая женщина, моя жена. Она внешне совершенно была на тебя не похожа: высокая, крепкая, всегда широко улыбалась. Ждала меня сначала из армии, потом из тюрьмы, терпела мою деградацию и всегда любила повторять: «Все у нас будет с тобой хорошо». А что я делал? Ходил налево и глядел на нее сквозь пальцы. Теперь жалею и скучаю. Но одно у вас с ней было общим: всегда была эта мелочная и в то же время такая большая надежда на то, что каждый человек в состоянии измениться, стать лучше и получить свой второй и третий шанс. Ладно, пчелка, - устало вздохнул он, - Пошли, проведаешь своего говнюка.

Поднявшись с дивана и зацепив со стола связку ключей, он вывел гостей за дверь и закрыл кабинет, шагая к одной из сокрытых в конце коридора палат. Палата оказалась также запертой на ключ. Запустив внутрь Марка и Алису, он подошел к больничной кровати с лежащим на ней блондином.

– Спешу тебя обрадовать, - криво улыбнувшись, сказал Старейшина, - у парниши это была первая доза, а так как кокс был с примесями, а сам говнюк после перепоя, у него случилась банальная, но жесткая интоксикация.