Кошкин дом
Шрифт:
Мечась рядом, крича, страшась и пытаясь прекратить этот кошмар, Алиса с холодной решимостью подставилась под очередной удар Марка и сама отлетела в сторону. Секунда и в квартире повисла тишина. Больше не слышно было звуков тяжелых ударов, девушка прекратила кричать. Алекс не двигался, потеряв сознание, Марк перестал дышать. Горящие сумасшествием глаза утрачивали свою дикость.
Удар вышел смазанным, но металлический браслет часов с выступающими зазубринами краев, повинуясь руке, с ужасающей скоростью стремившейся в следующему удару, причинил урон больший, чем сжатый кулак. На щеке, и так изуродованной шрамом, появилась глубокая
– Нет, нет, нет, - на коленях двигаясь к Алисе, Марк потрясенно смотрел, как девушка дрожащей рукой проводит по онемевшему лицу, размазывая кровь по щеке.
Недоуменно уставившись на окрасившиеся краской пальцы, девушка истерично хихикнула и вновь мазнула пальцами по лицу, пытаясь стереть неуместный цвет.
– Довольно, - хрипло сказала она, уклонившись от рук Марка, со сбитыми костяшками пальцев.
Проигнорировав его, Алиса подползла к Алексу, по-прежнему лежащему без движения. Подрагивающие перепачканные в крови пальцы, проверили пульс. Сердце Нарыкова, не в пример ее собственному, билось сильно и ровно.
– Слава Богу, вовремя влезла, - помертвевшим голосом сказала девушка, попытавшись подняться на ноги.
Помешавшая слабость не позволила ей встать, но сильные руки Марка решили проблему. Опираясь на него, она дошла до ванной и закрыла за собой дверь, не дав мужчине зайти вместе с собой. Слез не было, аккуратно смывая ледяной водой кровь, Алиса только до боли закусывала собственные губы.
Прошло полчаса, прежде чем она решилась выйти. Марк караулил ее, сидя на полу, привалившись к стене возле двери, рядом лежали разбитые и растерзанные часы. Алекс очнулся, но не двигался. То ли от боли, то ли от страха перед тем, что его избиение может возобновиться.
– Подняться сможешь? – приблизившись к Алексу, спросила Алиса. Получив неуверенный кивок, она помогла ему встать и подтолкнула к двери.
Помедлив, она вернулась к так и не сдвинувшемуся с места Марку. Опустившись рядом с ним на корточки, Алиса коротко поцеловала его и прижалась здоровой щекой к его щеке.
– Этой ночью ты слышал, как я призналась тебе в любви, Марк, - прошептала она ему на ухо. – Я тебя люблю.
Все еще прижимаясь к его щеке, она почувствовала, как по ней скатывается его слеза, почувствовала, как он дернулся, будто от боли. Вновь поцеловав его, она поднялась на ноги, держась за стену, и заспешила к выходу, схватив так и не убранный от порога рюкзак и вытолкнув Алекса за дверь.
– Сумасшедший ублюдок. Знаешь, по-моему я не зря сюда пришел, - начал было Алекс, выйдя из подъезда, за что тут же получил звонкую пощечину по истерзанному ударами лицу.
– Мне не нужно твое мнение. Просто ответь мне, зачем ты приперся сюда сейчас?!
– Кира попросила узнать: все ли с тобой в порядке.
– Телефон! У вас всех есть телефон, мать вашу! – дав, наконец, волю слезам, крикнула ему в лицо Алиса. – С этого дня не смей вмешиваться в мою личную жизнь! Не смей искать меня по GPS, не смей следить за мной! Не смей, иначе я сама вырою тебе могилу!
Стерев слезы с лица, она круто развернулась и поспешно зашагала прочь.
Маленький музыкальный бонус:
Yanni Hrisomallis – Kill Me With Your Love
SubmeRSed – You RuN
==========
Звук захлопнувшейся двери для Марка был подобен похоронному набату, швырнувшему его отдачей на пол. Сжавшись в плотный комок нервов, он корчился от мучительной боли, желая, чтобы она обратилась в физическую. Только ее имя срывалось с прокушенных в очередном спазме губ, только она могла бы избавить его от этой мучительной пытки. Но вряд ли ей стоило видеть то, во что он сейчас превратился.
Марк не знал, сколько прошло времени. Тело перестало вытягиваться в струну и сжиматься в клубок, пальцы уже не пытались вгрызться в пол и отодрать паркетные доски. С губ перестала сочиться кровь. Глаза, бесцельно смотревшие в потолок, переместились вниз по стенам. Прядая ушами и осторожно ступая пушистыми черными лапами, Морфей обнюхивал пространство вокруг себя, нервно подергивая хвостом. Остановившись в метре от хозяина, обогнул понравившееся ему место кругом, деловито нагнувшись, слизнул что-то с пола и, пристально взглянув в глаза хозяина, рванулся в спальню под кровать.
С трудом приподнявшись, Марк с ужасом осознал, что именно попробовал на вкус его маленький питомец. Ее кровь. В том, что она принадлежала ей, он не сомневался. Именно сюда она упала от его удара. А здесь она оперлась окровавленными пальчиками на пол, спеша убедиться в том, что он не убил Нарыкова. На глаза попались разбитое стекло часов и их истерзанный браслет. Сейчас мужчина даже не мог вспомнить, как смог разодрать металлические сочленения на звенья. Часы, подаренные ему когда-то отцом, были до сегодняшнего дня его гордостью. Это не кусок отсчитывающей минуты жести надо было сломать, а собственную руку, причинившую ей боль.
Зажимая руками голову, Марк снова рухнул на пол. Перед глазами возникло ее лицо с кровоточащей ссадиной, ее испуганные и растерянные глаза, когда она осознала, что именно с ней произошло после удара. Она ведь рассказывала ему, как трудно ей было жить и мириться с застарелой отметиной на лице, насколько болезненным и мучительным было лечение. Делилась с ним, рассчитывая встретить в его лице понимание, и он понял. Понял и сделал это с ней снова.
Страшно. Страшно осознавать, что те слова, которые ты уже и не мечтал услышать, скажут тебе, когда, казалось, ты сказал и сделал все, чтобы они не были произнесены.
«Она ведь вернется? Есть ли у меня право рассчитывать на что-то еще? Нет…»
Лихорадочно собирая в ладонь осколки и части разбитых часов, не обращая внимания на то, как они впиваются в кожу, Марк, цепляясь за стены, побрел на кухню. В поисках тряпки, совка, веника умудрился сбить со стола пару кружек, разлетевшихся вдребезги.
– Алиса будет недовольна, - тихо произнес он и поспешно прикусил язык. – Хотя вряд ли ей уже будет до этого дело.
Оставив в покое совок, Марк нашел злосчастную тряпку и, шатаясь, побрел в коридор. «Да, стереть ее капли крови и кровь Нарыкова сейчас будет наиболее полезным делом для его подорванной психики. Безумный Мрак, оказавшийся в своей привычной ипостаси. Как она там говорила? Болезненное состояние, с которым он сросся… В одном ты ошиблась, мой любимый Лисенок, тебя я бы впустил в свой мир, не колеблясь. Потому что ты – мой мир, я дышал тобой и продолжаю дышать. Ты ведь вернешься?». Пальцы на автомате продолжают стирать следы собственного сумасшествия. Покончив с этим, Марк откинулся к холодной стене, закрыв лицо ладонями.