Кошмар по имени Хора

Георгиева Инна Александровна

– Я некромант. По-твоему, я порхающих мотыльков изобразить должен был?

– Ты вообще не должен был меня касаться!
– рыкнула Хора. Ратибор не ответил, впрочем, этого и не требовалось. Они оба знали, что в момент, когда мужчина снял плащ, Гайдара его засекла. Не было сомнений, что она придет. Единственным вопросом оставалось "Когда?".

– Ну почему я такой невезучий человек?
– поникла головой Хора.
– В Мирению пришла, чтоб от тебя избавиться. А в результате потеряла дорогущее колье, сделала марш-бросок по болоту, превратилась

в ящерицу, в добавок еще и замуж выскочила… будто других бед мало было.

– Зато тебе такие классный серьги достались!
– попытался взбодрить хозяйку Шайтан.

– Ах да, - хмыкнул она.
– И еще мне уши прокололи. Блин, до сих пор болят…

– Ну, хочешь я подлечу?
– широким жестом предложил Ратибор, отчего Хора едва с коня не свалилась:

– Нет уж! Держись-ка ты от меня подальше!

Некромант пожал плечами, набросил капюшон на голову и исчез из поля зрения. Шайтан повилял хвостом, искоса побросал на Хору боязливые взгляды и выпалил:

– А еще нас сама ведьма из лесу вывела! От волков спасла…

– Это она просто убедиться хотела, что и духу моего на ее земле не осталось.

– Хм… - задумался пес. Провожали их и правда всей толпой, будто боялись, что гости вдруг передумают и решат остаться еще на пару деньков.
– Но ты ведь раньше Гайдары мужа себе нашла, разве это не повод для радости?

– Если ты намекаешь, что при следующей встрече ведьма меня точно закопает, то тут ты абсолютно прав, - мрачно пробурчала Хора.

– Подумай только, хозяйка!
– даже подпрыгнул щенок.
– Ты не только единственная с ее испытаниями справилась, ты еще и замуж первая вышла! Она там, наверное, с ума от злости сходит.

Колдунья окинула взглядом воодушевленного питомца и ухмыльнулась:

– Ты - маленькое, бесподобно-вредное создание. Не боишься, что после смерти будешь кипеть в котле Темных Богов вместе с другими грешниками?

– Хозяйка, - с серьезной рожей ответил пес.
– Я же собака. Для меня важней всего - остаться с тобой. Так что куда тебя заберут, туда и мне дорога.

Хора покосилась на абсолютную честность в глазах питомца, представила как Ратибор сейчас ржет под своим плащом и толкнула Архонта каблуками. Широким галопом он вынес колдунью к заветным трем соснам и послушно свернул налево. На горизонте с одной стороны еще виднелся высушенный лес Гайдары, а с другой расстилалось поле убранной пшеницы. Вид острых, низко срезанных стеблей заставил Хору поежиться. Лето давно прошло. Пока дни еще были теплыми, а по ночам не случалось заморозков; пока деревья стояли зелеными, а дожди редко осыпались на землю. Но колдунья знала, что это продлится недолго. Неделя-две и в Центральные земли ворвется северный ветер. За считанные дни деревья поменяют окрас сначала на желтый, затем - на красный, а потом и вовсе сбросят ненужную больше листву. На дорогах появятся лужи, утром трава будет покрываться белой ледяной сеткой, а крошечная ящерица все чаще станет просыпаться в костре.

– Ненавижу зиму, - прошептала Хора.

Особой любви к этому времени года она не питала никогда. Но теперь для ненависти появились вполне объективные причины.

– Хозяйка, - поднял голову любопытный щенок.
– А куда мы сейчас скачем?

– В столицу, - дыхание Архонта утяжелилось от бега, появились хрипы и колдунья перевела его в шаг.
– Надо бы показать тебя специалисту, - пробормотала она, хлопая коня по шее.

– И он отправит его на скотобойню, - фыркнул Шайтан.
– Ардек ведь говорил, что лошадь поганая.

– О тебе так каждый второй говорит, - скривилась Хора, - и утопить советует.

– Неправда!
– обиженно насупился пес.
– Меня все любят. А если ты про тот единственный случай, так нашла что вспомнить. У мужика на лице было написано, что он по жизни дыбил.

Седая промолчала, думая, что после бешеной скачке накануне коню стоило бы дать отдохнуть. Но к Йёралдану они тогда к вечеру точно не успеют. Еще и ночевать в поле придется. Хора вздохнула, окидывая взглядом узкую ленту дороги, убегающую за горизонт, и вдруг заметила вдалеке крошечную размытую фигурку. Подъехав ближе, колдунья смогла различить чалую лошадку с массивным крупом, телегу, груженую мешками, и усатого дядьку в широкополой соломенной шляпе.

"Отлично!" - усмехнулась чародейка и, подождав, пока телега поравняется с Архонтом, обратилась к вознице:

– Доброго здравия, отец.

Тот посмотрел на нее сузившимися подозрительными глазками и кивнул:

– И тебе не болеть, путница.

– Еды у тебя купить можно?

– Боги с тобой, дочка!
– расслабился мужичок. Если поесть просит, да еще деньги предлагает, значит не разбойница.
– У меня хлеб есть и сыра немного. Угощайся!

И протянул Хоре холщевый мешочек с запасами.

– Куда путь держишь, отец?
– колдунья засунула нос в продуктовую сумку и поморщилась, по ошибке вытянув на ощупь две крупные луковицы.

– В Скандар на ярмарку. Муку везу.

– А в Йёралдане не проще было бы продать? Там твой продукт с руками оторвали бы.

– О том и толкую!
– воскликнул дядька.
– В столице сельским купцам больше делать нечего - одну телегу за городские стены провести дороже выйдет, чем я за всю муку сторгую.

– Странно, - пожала плечами Хора.
– А как же город выживает, если продовольствие доставлять некому?

– Да эти гады… - с чувством плюнул Архонту под ноги мужик. Конь удивлённо вскинул голову и на всякий случай сделал шаг назад.
– Они решили быть автономными! Купили поля в округе, привлекли к работе бродяг и малоимущих, установили цены на зерно ниже рыночных, и ввозную пошлину на таком уровне, что вопрос конкуренции отпал сам-собой. Но вот ты мне скажи, дочка, разве городской житель может вырастить нормальную картошку?

Хора, в этот момент безжалостно отламывающая от цельной головки сыра половину, вскинула на него глаза и на всякий случай покачала головой.