Кошмар в летнем лагере

Шведова Лада

Но факт остается фактом — парни отвлекают, сбивают настрой, заставляют думать о себе и тратить время на поцелуи. Вот, что они всегда делали, делают и будут делать. Вик тут не исключение, увы.

Думаю, Лерка сказала бы что-то мудрое. Мол, это же лагерь, расслабься.

И Лерка была бы права.

Но…

Вик уже завладел моими мыслями настолько, что это точно выйдет за пределы лагеря. И я буду думать о нем, отвлекаться все больше и больше. Если вдруг… если сам он не вычеркнет меня из жизни, когда мы вернемся в Москву (а пока не похоже), то все будет еще хуже. Мы будем искать друг с другом встречи. Будем воровать друг

у друга важные тренировочные дни или часы. И если для него это проще — у них в основном одна тренировка в день, то у меня чаще их три.

Три!

Если у него все только начинается и впереди лет двадцать футбольной карьеры, то у меня последний шанс.

Последние годы.

И мое эго слишком велико, чтобы уйти в итоге ни с чем. За следующие два года я собиралась разбиться в лепешку, но отобраться на Олимпиаду. И моим главным преимуществом всегда считалось умение откинуть эмоции. Выйти на бревно и не шелохнуться там, не упасть из-за волнения и нервов. Не споткнуться на вольных о свои ноги, потому что перегорела в ожидании, не вылететь за пределы ковра. Не завалить разбег на прыжке, вдруг начав не с той ноги, потому что переживания в голову ударили. И если Вик пробуждает во мне эмоции и другую меня, то… он же лишает меня главной спортивной силы?

Я, наверное, слишком погрузилась в эти мысли.

Но они пугали до чертиков.

И я вчерашняя тоже. Она так вообще… кто она такая, блин?!

— Лан, ты чего? — подушку с моего лица стащила Лерка. — Глаз так болит? Хочешь, можешь остаться здесь и еще подремать, а я тебе принесу завтрак.

Ох уж этот глаз — я давно уже о нем не вспоминала, а остальные видели, ужасались и не могли не напомнить.

— С ума не сходи, сколько дней прошло… — проворчала я и встала собираться.

Мы с Леркой отправились умыться, ежась от утренней прохлады. Особенно мерзли ноги, когда соскальзывали с тапок и попадали в сырую траву, что чувствовалась ледяной. Вообще не верилось, что днем опять будет жарко и захочется нырнуть в озеро, пока хотелось нырнуть только в толстовку и свернуться в ней клубочком.

Или сидеть у костра. С Виком. С ним холодно точно не было.

От такой мысли я аж подпрыгнула и засеменила к умывальнику с двойной скоростью. И зубы чистила так яростно, что аж до крови. Лерка все это время косилась на меня, как на тигра с бешенством, и дальновидно помалкивала.

Из приятных новостей — со мной заговорила Уля, а возле столовой поджидали тройняшки. Глядя на такое дело, сдалась и Крис, помахав мне в качестве приветствия. Вот так численное преимущество оказалось на моей стороне — бойкот закончился с рекордной скоростью. Кажется, еще ни разу я не уделывала Жанну так быстро, хотя тут у меня и были помощники — Вик и сама Жанна, которая пережала с темой трусов. Никто же не любит чужие трусы, это неприятно.

Смотрела заклятая подруга на меня чуть ли не с ненавистью, так ее задело поражение. Чую, права была Машка — отправится Жанна с доносом Трухе. Это у нее самая любимая и проверенная годами схема: чуть что — подключить Елену Анатольевну, уж она-то разберется, как все соки выпить.

Но почему-то думать о Жанне в это утро хотелось в последнюю очередь.

Надоела она мне.

В конце концов, как раз Жанна в моей жизни — постоянная величина, вот как встретились

мы в пятилетнем возрасте, так все и закрутилось. И наши междоусобицы никогда не мешали мне выступать, не отвлекали, а даже наоборот — заставляли собраться. И… ну ладно, время они все же отнимали. Но это другое время, которое я бы в любом случае провела рядом с Жанной. На сборах от нее никуда не сбежать, на тренировках тоже. Это как бы включено в обычное расписание, в отличие от всего остального.

Футболисты слегка припозднились, поэтому Вика я увидела лишь издалека — он помахал мне рукой, чуть улыбаясь. Он выглядел мятым, сонным, со следом от подушки на лице, и почему-то от такого его вида у меня защемило сердце. Даже больше, чем вчера, когда Вик постарался для нашей встречи.

Черт!

Завтрак я доедала, все время поглядывая в сторону футболистов. Меня лихорадило, а губы горели так, словно мы с Виком и не расставались на ночь, а целовались до утра. Вот это, конечно, меня накрыло… даже не верилось, что так бывает.

И все-таки стоит проверить столовскую еду на наличие примесей.

Глава 42

— Кажется, Колено соврал, — шепнула Лерка, когда мы собрались на футбольном поле на утреннюю разминку. Футболисты вновь отправились бегать по лагерю (после «драки» Борисыч гонял их как никогда), а мы вернулись к привычному распорядку.

Ну и я вернулась к тренировкам.

— В каком смысле?

— Ну… ночью ничего не было.

Точно, нападение дзюдоистов! Я даже об этом забыла напрочь, что на меня вообще не похоже. Было бы весело, если бы ночью они все-таки напали, а я, будучи предупрежденной, счастливо бы спала. Ну это уже совсем стыд и позор.

Нет, нет, нет!

Так нельзя.

Так…

— Привет! — рядом на траву приземлился запыхавшийся, раскрасневшийся, но абсолютно счастливый на вид Вик. И весь просиял, когда я улыбнулась ему в ответ. Я не хотела, но не удержалась.

— Привет.

— Пойду беговые поделаю, а то мышцы совсем холодные, — пробормотала Лерка и поспешила уйти, предательница.

— О чем болтали? — спросил Вик.

Я легла в складку, чтобы скрыть свою идиотскую улыбку. Она вот вообще не убиралась с лица, а росла и ширилась. Возможно, что-то случилось с мышцами лица, и мне нужна помощь.

— О дзюдоистах, — ответила я неохотно.

— Неожиданно. И что с ними?

— Тебе не надо тренироваться? Потому что мне — надо.

— Мне тоже, но я прибежал раньше всех и у нас есть несколько минут, чтобы поболтать.

Я поднялась из складки:

— Это разминка, не стоило на ней так носиться.

— Но мне хотелось, — Вик смотрел на меня в точности так, как и обычно — с прищуром и едва уловимой насмешкой. Словно мои слова, мое поведение его забавляли до невозможности. — Так что там с дзюдоистами?

— По слухам они собирались что-то устроить ночью. Но не устроили, поэтому слухи оказались обманчивыми.

— Это само собой, не в ночь же дискотеки диверсию проводить. Половина лагеря легла под утро, вторая половина — утром. Логичнее напасть сегодня, когда все вырубятся сразу после ужина.

В его словах был смысл, что мне не понравилось. Я сама должна была об этом подумать, причем сразу. Проанализировать, предугадать. А вместо этого все мои мысли занимал Вик.

— Тебе пора на тренировку, — уже совсем недовольно сказала я.