Кошмар в летнюю ночь
Шрифт:
Бейли опустила голову в полном расстройстве.
– Эй, народ…
Его голос раздавался эхом в коридоре, отчего у меня образовался ком в горле. Нет, нет, нет, – подумала я. Даже если я скоро снова увижу его в колледже, рассказать Нейтану о том, что я уезжаю, будет самым сложным. Потому что я знала его. Я знала, он будет винить себя. И я не смогу с этим справиться сейчас.
– Что происходит?
Он заглянул в мою комнату.
– Мама и Грег ругаются в своей комнате, и …
Он замолчал, его глаза изучающее рассматривали мое лицо.
– Что
Я открыла рот, но слова исчезли куда-то, потому что нож в моем животе продолжал вырезать мои внутренности. Я посмотрела вниз на свою дорожную сумку, почувствовала, что его глаза скользнули вниз по моей фигуре и тоже остановились на сумке.
– Что…?
– Оставлю вас двоих наедине.
Бейли встала и прошла мимо брата, подходя к двери. Она обернулась и бросила на меня взгляд своими грустными карими глазами, а потом исчезла в коридоре.
– Уит, – сказал он, когда она ушла. – Что происходит? Почему ты снова собираешь вещи? Ты уезжаешь только после…
Я уже начала качать головой.
– Нет, – сказала я, покусывая губы. – Я уезжаю завтра после обеда. Папу кто-то заменит в выпуске новостей.
– Почему?
– Ты заходил на Фейсбук?
– Сегодня нет.
– Ну, мы знамениты.
Я попыталась улыбнуться. Попыталась притвориться, что это смешно.
– Хорошая фотография с тобой и мной в «Гнезде». Папа восхищался работой фотографа.
Лицо Нейтана стало нездорово бледным.
– Так… он видел. И он заставляет тебя уехать из-за меня.
Я покачала головой и опустилась на кровать.
– Нет, это моя вина. Я спорила с ним, мне кажется, он меня из дома выгнал.
Я выдавила из себя улыбку, когда смотрела на него.
– Потому что я могу напиваться и спать с кем угодно, но это смертельный грех целоваться с парнем, на чьей матери собирается жениться мой папа.
– Сводный брат, – сказал он.
– Ты мне не сводный брат, - сердито сказала я. – Еще нет. И не смей говорить, что ты тоже думаешь, это неправильно. Мы не родные брат и сестра. Разве это не странно? И знаешь, Нейтан, мне действительно невыносимо от того, что сейчас ты берешь на себя всю ответственность и чувствуешь за собой вину.
Только не плакать. Только не плакать. Не заплачу. Я не буду снова плакать.
– Я не хочу думать, что ошибалась, потому что знаю, я была права. Папа просто ведет себя как козел, и на этом история заканчивается. Пожалуйста, просто, мать твою, будь на моей стороне!
– Ну, ну.
Нейтан подошел и сел рядом на кровать.
– Успокойся, слышишь? Я на твоей стороне. Я всегда на твоей стороне.
Он обнял меня рукой, и я прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Прости, – пробормотала я ему в футболку. – Я просто никак не могу понять. Он игнорировал меня все лето, и вдруг ни с того ни с сего он поднял кипиш. Но вместо того, чтобы все уладить, он отправляет меня обратно к маме. Почему? Почему сейчас?
– Я думаю, ты должна спросить его.
Я презрительно усмехнулась, оттолкнув Нейтана.
– Ага, точно.
– Я серьезно, Уит. Вам двоим
– Трейс сказал то же самое.
– Ну, он прав.
– Да поняла я! – закричала я, толкая Нейтана и поднимаясь на ноги. – Но я уже пыталась. Конечно же, я пыталась.
– Я знаю, что пыталась, – сказал он. – Но сейчас ты единственная, кто может исправить ситуацию. Ты единственная, кто смог изменить это лето. Если ты хочешь, чтобы отношения с твоим папой изменились, тебе придется их изменить самой.
– Я не могу.
– Уитли, – сказал он таким тоном, который значил, что он пытался объяснить что-то очень доходчиво, как будто я была пятилетней девочкой, а он старался меня вразумить. – Если вы оба будете молчать, то у вас не получится ничего исправить. Он твой папа. Он любит тебя.
Я хмыкнула.
– Ты ему больше нравишься.
– Хватит драматизировать.
Нейтан встал и подошел, встав передо мной и положив руки мне на талию.
– Слушай, я хочу, чтобы ты осталась. Ты же знаешь, что хочу, но мы увидимся в колледже через несколько недель, и тогда они ничего не смогут сказать нам о том, что мы делаем. Но сейчас твой отец – это самое важное, о чем стоит беспокоиться. Если нам нужно поставить наши отношения на паузу, чтобы вы двое смогли все выяснить, я не против.
– Почему ты должен быть таким чертовски милым? – раздраженно спросила я. – Почему бы тебе тоже не разозлиться? Это бы намного облегчило твою жизнь.
Он поцеловал меня в лоб – с таким снисхождением – и сказал с той самой старой улыбкой:
– Потому что злость не решает никаких проблем. Иди вниз и поговори со своим папой. Я буду здесь, когда вы поговорите. Хорошо?
– Я говорила тебе, Трейс уже предлагал, но это не сработает. К тому же, я не хочу.
– Нет, хочешь.
Его руки сжали мою талию, и он подтолкнул меня назад к двери.
– Ты очень, очень хочешь.
Затем он практически выпихнул меня из спальни, закрыв – и защелкнув на замок – дверь перед моим носом.
Я бросилась вперед, громко ударив кулаком по деревянной двери.
– Нейтан, это не смешно! Открой мою чертову дверь!
Ответа не последовало.
Черт. Вот придурок. Он действительно собирался заставить меня сделать это. На минуту я подумала о том, чтобы закрыться в его комнате, но я знала, что это никуда нас не приведет. Нейтан не собирался отступать. Расстроившись, я развернулась и пошла вниз по лестнице. Я знала, что меня не впустят в мою комнату, пока я не поговорю с папой.
Нет. Забудь. В принципе, это больше не моя спальня. Это снова комната для гостей.
Я потопала вниз по лестнице, сложив руки на груди. Если уж я делаю это, то, конечно же, не по своей воле. И папа об этом должен знать. Ему придется понять, что я терпеть не могла всю эту ситуацию в целом. И что это Нейтан заставил меня поговорить с ним. Что, несомненно, делает отца еще большим идиотом, потому что он пытается нас разлучить, так как это, возможно, означало, что Нейтан оказывал на меня благотворное влияние.