Кошмарной вам ночи

Лексина Кира

Исход решил Джоунси. Появившись из тени позади Редукса, он замахнулся и вонзил ему деревянный кол точно в сердце, разломив позвонки и рёбра. Парализованный вампир ахнул и упал набок.

Мидас быстро и ловко вскочил на ноги и схватил Джоунси за шею, сдавив её пальцами.

— Сукин сын, почему ты не остановил его раньше?!

— Спокойно, босс, — прохрипел носферату. — Не надо кипятиться. Мы оба знаем, что ты не выдашь Редукса принцу. Лучше отпусти меня, я важный свидетель.

— Мерзкий маленький… — прошипел вентру, но оттолкнул

Джоунси от себя и взвыл от ярости.

— Можешь заставить меня забыть увиденное, но ты же понимаешь, что я предусмотрел такой вариант, — добавил Джоунси, потирая шею и ухмыляясь. — Я заберу артефакт, который обещал мне Редукс, и никогда-никогда больше не появлюсь в вашей не-жизни. Клянусь, от меня никто не узнает о том, что здесь произошло.

Молчание Мидаса значило, что ему неприятно признавать правоту носферату, и тот понимал это. Склонившись над Редуксом, он достал из внутреннего кармана его пальто артефакт и протянул Джоунси в знак согласия с его условием. Сородич отвесил поклон и растворился в воздухе.

Мидас подошёл к тому месту, где Редукс совершил диаблери, и подобрал цветок амаранта. Никаких улик оставлять нельзя. Он взвалил на плечо парализованного брата и направился по тоннелям на окраину города, где располагалось старое кладбище. Исчезнувшего вампира будут искать, и лучше, если ближайшее десятилетие Редукс проведёт в гробу на глубине шести футов, пока не исчезнут все доказательства того, что он совершил непростительное преступление.

***

Старое историческое кладбище уже много лет не принимало новых постояльцев. Покосившиеся памятники и ограды забытых могил заросли сорняками и стояли согбенными фигурами в своих нестройных рядах.

Сразу за массивными вратами находилась сторожка. Мидас заглянул в окно, из которого лился бледный свет от экрана телевизора. Охранник дремал, положив пухлые руки на необъятный живот. Вампир взял свободной рукой лопату, прислонённую к стене, и направился вглубь кладбища, чтобы найти подходящее для брата место.

Захоронить его глубоко Мидас не успеет — рассвет через пять часов, а ему ещё нужно успеть вернуться домой. Он присмотрел небольшой участок подальше от деревьев и кустарников, положил Редукса на землю и, накрыв его своим пальто, начал копать.

Вырытая яма получилась глубиной фута три. Этого достаточно, чтобы скрыть тело, тем более, Мидас не планировал извлекать из сердца Редукса кол, так что он не сможет выбраться из своей могилы без посторонней помощи.

— Вы хотите похоронить его заживо? — раздался женский голос.

Мидас обернулся и, увидев его обладательницу, выдохнул: опасаться призрака вряд ли стоило. Девушка уловила любопытный взгляд на своём лице с размазанной по нему тушью и разорванном подоле славного некогда белого платьица и опустила глаза.

— Он не живой, — ответил мужчина. — Он — вампир, и я хочу спрятать его до лучших времён.

— Ого, вампир! — сказал дух. —

Я встречала одного много лет назад, но он прогнал меня.

— Как тебя зовут?

— Ива, сэр, — ответил призрак, вежливо склонив голову.

— Давно ты умерла?

— Давно, но не настолько, чтобы забыть, как именно.

— Сочувствую.

Губы Ивы тронула улыбка.

— Не нужно. Мой убийца давно сгнил в Гудзоне, а я просто захотела остаться в этом мире.

Отложив лопату, Мидас вылез из ямы и подтащил к ней Редукса. Он достал из карманов дорогого кашемирового пальто свои вещи и, обмотав им голову брата, чтоб земля и черви на сыпались ему в глаза и ноздри, скинул сородича в могилу.

— Он вам очень дорог, не так ли? — поинтересовалась Ива.

— Это мой старший брат. Дурак, каких надо поискать. Не будь он моим единственным родственником, я бы бросил его ещё полтора века назад.

— А есть у вас жена? Дети?

— Кровопийцы не могут зачать ребёнка, — ответил Мидас и посмурнел. — Давай поговорим о чём-нибудь другом? Расскажи про вампира, которого встречала, пока я буду закапывать этого придурка.

— Хорошо, сэр, — сказала с улыбкой девушка.

Мидас поднял широкую лопату и набрал в неё земли, смахнул в яму, осыпав комками грудь Редукса.

— Теперь мне кажется, тот мужчина тоже хотел спрятаться, но он пришёл один, некому было зарыть могилу, когда он ляжет в неё, и потому он выбрал для себя склеп на западной стороне кладбища. Я следовала за ним, но он прогнал меня. В очень грубой форме.

— И как он… выглядел? — спросил Мидас, стараясь поскорее расправиться со своей задачей.

— Блондин, а глаза чёрные. Так необычно. Лицо серьёзное и жёсткое. Явно какая-то важная шишка.

— Каждый первый сородич считает себя важной шишкой, детка, — ответил Мидас, усмехнувшись.

— Но он был хорошо одет. Прямо как вы. Жаль, я не могу сменить одёжку, — сказала Ива, оглядывая порванное платьице.

— Оно ведь подвенечное? — поинтересовался Мидас.

— Да. Я должна была выйти замуж в тот день. Тайно. Родители были против моего брака с простолюдином. Мы встретились здесь на кладбище, тогда ещё оно было совсем крохотное, окружённое великолепным садом. Мой жених убил меня. Но лишь после того, как… — Ива запнулась и прикрыла глаза. Она не могла пролить слёз по своей жестокой судьбе, но выражение её лица говорило о глубокой печали.

Мидас протянул к щеке девушки ладонь. Он не мог коснуться её эфемерной сущности, но сделал вид, будто это возможно, и Ива, заметив его действия, удивлённо вскинула брови и улыбнулась.

— Ах, извините, на меня нахлынули не самые приятные воспоминания, но я уже в порядке, благодарю вас.

Покончив с могилой, Мидас взглянул на часы. До рассвета оставалось чуть больше получаса, и он поспешил попрощаться с Ивой. Она проводила его до ворот кладбища и вернулась обратно, пообещав приглядывать за Редуксом.