Космическая одиссея 2201

Гринфельд Олег Яковлевич

– Это что там, слышите?

Со стороны восточных ворот раздавался шум, скрежет и вопли.

Он вскочил на стол, пригляделся.

– Василий, похоже, вернулся! Не один...

К воротам вразвалку уже шествовал в окружении свиты из придворных казаков сам Пахан. За ним вприпрыжку бежали две молодицы, с караваем на руках...

Три облепленных грязью и налипшей травой паромобиля как раз вкатывались через распахнутые ворота.

– Трави пары!
– крикнули из головной

машины... Вся процессия утонула в белом облаке, механизмы встали... Оттуда начали выпрыгивать подозрительного вида люди, кто в рубахах, кто в телогрейках... Они стаскивали с машин мешки и тюки... В сторонке стояли Василий и давешний зубодробинский мужик.

Пахан, подбоченившись, ждал.

Один из приезжих, совсем уж бандитского вида с кривым глазом и сломанным носом вышел вперед, поклонился, достав рукой до земли.

– Ему Превосходительству Пахану Зубодринскому Великому Его Превосходительство Пахан Трындинский челом бьет!

Зубодринский пахан мигнул своим молодухам, те тут же подбежали, держа серую булку на красном грязном полотенце...

Посланник важно отломил здоровенный ломоть, макнул в солонку, зачавкал...

Молодухи тут же поднесли две огромные чарки и по соленому огурцу. Оба от огурцов отмахнулись, а чарки выпили залпом. После чего заулыбались и ударили по рукам.

– Ну-ка, посмотрим с чем пожаловал...

– Смотри, вашество, все твое...

Пахан не стесняясь принялся рыться в мешках и баулах... То и дело раздавался его довольный рык, а то и возгласы удивления... Он выбрался из мешков, потирая руки.

– Ладушки... а что просит Великий Пахан Трындинский?

Посланник снова поклонился.

– Великий Пахан Трындинский предлагает союз дружинный да зовет к себе в гости!

– В гости, говоришь? А чем потчевать будет?

– Карп у нас хорош.

– Настоящая рыба? Приеду! Не сейчас... время урожайное, на кого я все тут оставлю?

– Тогда пошли своих людей для сближения и изучения... подарков не надо (увидев насупленного пахана)... и иноземцев пришли, очень наш Пахан желает с ними беседовать...

– Ну раз подарков не надо, то и ладушки... С делегацией завтра порешим, а пока что пусть механики машины смажут и почистят. Да и вам с дороги не мешало б добрым первачком обогреться, отоспаться. Прошу, гости дорогие...

– Ну тут и река... фу.

Джон брезгливо вытер руки. Они стояли на берегу Оби, катившей свои ядовитые желтые, иногда переливающиеся всеми цветами радугами воды...

– Так у нас все реки такие. Река - это дорога, мусоропровод, а самое главное - источник энергии. Все большие реки превратились в электростанции. Благодаря им, что-то еще движется и работает... Правда, паромобили - что-то новое. У нас таких нет.

– У вас и лесов нет, - отозвался Славик, - чем будете паромобили топить? А вот ты видел как там китайцы живут - огни повсюду, и дороги нормальные, и дома целые...

Славик мечтательно посмотрел в сторону Новосибирска на другом берегу...

–

Нет, вы как хотите, я должен туда подняться, хоть на одну крышу... Какой город, а? Василий, давай сгоняем, ты же тут родился? Все тропки должен знать...

– Я вам сгоняю!
– Джонс оторвался от бинокля, - что Пахан Криводановский говорил? Всех лазутчиков и послов на месте убивают, а трупы сплавляют на другой берег. Чтоб неповадно было...

Поежились...

– Да я, вообще-то, не тут родился, на Алтае, однако...

– Один пес...

– Вы лучше скажите, сибиряки, - Майкл затянулся самокруткой из самосадного табака, к которому он пристрастился в Трындиновке, - почему вашими великими реками китайцы владеют?

– Их много, - Василий пожал плечами, - Эй, дай мне тоже пыхнуть... Приходили, селились, все покупали... а потом сказали, что теперь это все больше не наше, однако.

Джонс уже и не знал, нужно ли вести переговоры с азиатами. Он догадывался, как они справились с Мирным Учением. Просто закрылись от всех. А Майкл говорил, что в Японии еще с давних времен чужие религии запрещены.

Пахан Трындиновский в экспедицию только с условием отпустил строгим: к китайцам ни ногой! Подсмотреть, пошпионить, но не рисковать...

А до того был долгий путь на паромобиле по лесным тропкам через два паханства (благо, паханы были свои, задобренные), с остановками на ночевку, заготовку дров для следующего перегона, поисками грибов или диких ягод. Зверей уж давно в лесах не водилось.

Была у Джонса надежда выпросить свою капсулу, но пахан категорически отказался. Полянка, где капсула села, к тому времени была окружена могучим забором и охранялась свирепым казаком с музейным страшным от своей непредсказуемости автоматом "Узи".

"Ну дощечку мигучую, а? Ваше Превосходительство? Я нашим скажу, чтоб не волновались!"

Только сообразив, что, если Джонса начнут тут искать, то и с крепостью может что-нибудь случиться неприятное, пахан задумался.

"Ладно, но только раз, а потом отдашь!"

"Отдам, отдам..."

Не успел он запустить планшетку, как оттуда посыпались сотни сообщений от Мэри: "Хамми, Хамми, где ты... отзовись... отвечай..."

Он запустил сигнал, и тут же услышал задыхающийся голос Мэри:

– Хамми?! Это ты? Почему ты молчал, все в порядке?!

– Мэри! Все в порядке! Просто у меня не было планшетки!
– он глянул на пахана, который явно собирался подслушивать. Пахан плюнул, услышав заморскую речь, и демонстративно вышел из избы, - Как ты, Мэри?

– Слушай, Хамми, я засветилась. Я тебя всюду искала, кружила вокруг, вот и зацепили. Теперь они на хвосте, и я не могу вернуться на станцию...

– А что ты будешь делать?!

– Полечу на Землю.

– Куда?

– Есть только одно место, где они меня не достанут. Хамми, дорогой, мне надо отключиться, топливо кончается, а сигнал наш могут засечь. Пока, милый! Я буду на связи, выходи ...