Космическая опера про космического опера
Шрифт:
– Товарищ капитан, что нам теперь делать? – задал вопрос младший лейтенант.
– Гони подальше отсюда. На полной скорости. И постарайся сбросить их с хвоста. Если получится, уничтожай их.
Трофейный звездолёт ускорился. Преследователи отправились за ним. Они стреляли, не прекращая атаки ни на миг. Всё новые и новые повреждения получал корпус космического корабля. Как ни старался Рабинович, сделать что-либо он не мог. Даже Полторы-Петренко быстро сменивший подчинённого за штурвалом не мог избавиться от противников. Оторваться от них не получалось, равно как и выйти из зоны поражения орудий.
В один момент обшивка
Звездолёт со скрежетом рухнул в марсианский грунт. Обшивка местами помялась, местами слетела с креплений. Покорёженный и изуродованный падением металл производил удручающее впечатление. Бандиты, что уничтожили его покружили немного рядом с ним, а потом улетели, решив, что весь экипаж погиб.
Полторы-Петренко Владлен Феофанович пришёл в себя через несколько минут после крушения. Оглянувшись, он подошёл к отцу. Тот был жив и держался за голову, которую несильно ударил. Напарник тоже был в полном порядке. А вот пара задержанных преступников была мертва.
Космический опер махнул рукой и плюнул на пол от отчаяния. Теперь уже не получится получить официальные показания от этих двоих. Впрочем, того что он узнал на прошлом допросе должно хватить для расследования. Если, конечно, получится добраться до Земли. В сложившейся ситуации это было приоритетной задачей. Она казалась совершенно невыполнимой. Придётся запросить помощь у местных стражей правопорядка. Впрочем, можно и своим ходом добраться до родины человечества, если хватит денег на космический перелёт.
Владлен вышел наружу из покорёженного транспорта, который сейчас больше походил на скомканный лист бумаги. Отец и друг тоже покинули груду металлолома. Стоя в раздумьях, капитан думал, куда идти дальше.
– А почему мы не покинули атмосферу Марса сразу же, как вылетели из ангара? – задал вполне резонный вопрос Феофан Ларисович.
– Идиотами мы были. Вот почему, – дал вполне исчерпывающий ответ его сын.
– И что же мы теперь будем делать? Мы находимся посреди какой-то пустыни. Куда нам теперь идти?
– Я знаю, куда, – обрадовался Рабинович Святогор Всеволодович. – Навигатор в моём смартфоне говорит, что в нескольких часах ходьбы есть поселение. Можем дойти дотуда и уже там найти кого-нибудь, кто подбросит нас до Земли. Либо же можем купить билеты на путешествие к колыбели человечества. Или ещё что-нибудь. Способов вернуться домой уйма.
– И куда же нам топать? – с любопытством посмотрел на напарника Владлен Феофанович.
– Туда, – показал пальцем младший лейтенант. – На горизонте ничего не видно, видимо, город располагается сразу за ним.
Троица отправилась в названном направлении. Идти было невыносимо скучно. Вокруг не было ничего, кроме красноватых песков. Если часть марса цвела и была покрыта лесами и лугами, то другая часть оставалась всё ещё не колонизированной. Люди не хотели превращать эту планету в полную копию Земли. Вместо этого они желали оставить на ней участки, нетронутые ими. В конце концов, необходимо сохранить исторический
Старший оперативный уполномоченный Управления Министерства внутренних дел Российской Космической Федерации по Солнечной системе смотрел лишь перед собой. Всё равно ничего, что могло бы привлечь его взгляд, не было. Куда ни посмотри, везде только типичный марсианский пейзаж. Одни лишь пески. Да и не песок это вовсе. В отличие от земных пустынь здесь преобладали маленькие камни, словно гравий. Песчинки, разумеется тоже были, куда же без них, однако в глаза бросались в первую очередь именно крупные объекты.
Полторы-Петренко Владлен Феофанович размышлял о судьбе человечества. С выходом в космос началась новая эпоха. А с активным его заселением стартовал очередной этап в эволюции цивилизации. Что же будет в будущем, когда все обитаемые планеты Млечного пути будут колонизированы? Этот вопрос будоражил воображение. Объединятся ли люди под знамёнами единого государства или же будут и дальше враждовать друг с другом?
На данный момент человечество далеко от образования единого сообщества. Слишком много противоречий во взглядах. И дело вовсе не в том разнообразии культур, религий, языков и ментальностей. Во всём этом нет ни единого недостатка. Причина куда проще. Люди всё ещё слишком примитивны. Общественное сознание не торопится измениться. Цивилизация остаётся консервативной и не стремится эволюционировать. А взгляды на жизнь – это то, что меняется менее охотно. Порой они пребывают в неизменном состоянии веками, если не тысячелетиями.
До тех пор, пока человечество не поймёт, что пора бы избавляться от косных соображений, ситуация никогда не изменится. Пороки никуда не исчезнут. А ведь сейчас их крайне много. За столетия космической эры люди так и не сумели отказаться от низменных и корыстных желаний. В противном случае не было бы сейчас преступников, которые решили встать на путь криминала только ради того, чтобы разбогатеть.
Слишком много у современного общества проблем. Люди зачастую заботятся лишь о себе самих, а не окружающих. Некоторые даже своих близких не замечают, словно их никогда не существовало. До чего же деградировала цивилизация, если каждый занят лишь собственными потребностями и путями их удовлетворения, а не общим благом. В прошлом такие проблемы назревали, и они привели к тому, что имелось сейчас.
Полторы-Петренко Владлен Феофанович вздохнул. Грустно было осознавать, что мир так несправедлив. Он хотел бы его изменить, но в одиночку ничего сделать не получится, сколько ни старайся. Лишь совместными усилиями можно добиться результата. К сожалению, не все люди это понимают. Некоторых подобное даже не интересует. А единомышленников, если попытаться их собрать и скоординировать их работу, не получится привести к нужному итогу. Всё равно у кого-то возникнут неотложные дела, будь то работа, учёба, единственный выходной на неделе или что-то ещё. Мало кто захочет тратить драгоценное время даже на благое дело. Вся современная цивилизация так устроена, что куда проще выполнять то, что от тебя требуется, и не делать более ничего. Поэтому мало кто хочет выходить из зоны комфорта и заниматься чем-то иным и оттого непривычным.