Космическая опера
Шрифт:
Роджер набрал в легкие побольше воздуха и совершил галантное жертвоприношение.
– Да черт с ним, с этим космическим турне. Уж лучше я останусь с тобой. Слушай… давай поженимся!
Медок Росвайн печально покачала головой.
– Если из-за меня ты упустишь возможность отправиться в такое чудесное путешествие, то всю жизнь будешь на меня обижаться. Может быть, не сразу, но со временем ты начнешь об этом жалеть и в конце концов возненавидишь меня. Я видела, как такое случалось с другими… Поэтому я никогда не встану у тебя на пути. Отправляйся в экспедицию, а я буду жить, как жила.
– Если
– Ах, Роджер! Это было бы так восхитительно! Но это просто невозможно.
– Возможно! Так оно и произойдет! Предоставь это мне!
– Ох, Роджер… ты такой впечатлительный!
Она обняла его за шею и поцеловала. Роджер тут же поставил воздушный экипаж на автопилот, но Медок Росвайн моментально от него отодвинулась.
– Не забывайся, Роджер. Ты чересчур горяч…
– Так ты выйдешь за меня замуж? – вопросом повторил он свое предложение.
Медок Росвайн задумалась и скривила ротик:
– Нет, так как в скором времени нам предстоит расстаться.
Роджер замахал руками.
– Да плевать мне на этот маленький космический пикничок! Я остаюсь здесь!
– Ну, вот, Роджер, ты опять возвращаешься к старому.
– Действительно. Я забыл. Значит, мы оба полетим на "Фебе".
Медок Росвайн грустно улыбнулась.
– Твоя тетушка высказалась по этому поводу вполне определенно.
– Положись на меня,- заявил Роджер.- Уж я-то с этой старухой договориться сумею.
Дама Изабель была в очень хорошем настроении. Сэр Генри Риксон, Андрей Сциник и Эфраим Цернер согласились отправиться в турне на "Фебе", так что переговоры с другими музыкантами такого же класса теперь не представляли никакой сложности.
Роджер сидел в углу и слушал, как сэр Генри высказывал свои соображения по составу оркестра.
– Мы будем вынуждены то тут, то там идти на компромисс, но, естественно, бессмысленно даже говорить об Оркестре в сто двадцать инструментов. Как вы знаете, я считаю маленькие оркестры более гибкими, способными на более тонкое выражение чувств. Так что, если позволите, я рассмотрю состав оркестра, основываясь на этой предпосылке.
Вскоре сэр Генри Риксон ушел; дама Изабель некоторое время посидела в задумчивости, после чего позвонила, чтобы накрывали стол к чаю. Она повернулась к Роджеру.
– Ну? Что ты скажешь о сэре Генри?
– Очень впечатляюще,- согласился Роджер.- Самое лучшее, что только можно пожелать на эту должность.
Дама Изабель сухо хмыкнула:
– Рада услышать, что ты одобрил мой выбор. Роджер решил, что сейчас самый подходящий мо мент для обсуждения собственных проблем:
– Да, тетя, я все таки хотел бы присоединиться к этой поездке.
Холкер ввез сервировочный столик с чаем. Дама Изабель двумя решительными движениями налила две чашечки чая.
– Как я уже говорила, я не собираюсь брать тебя с собой. В данном случае ты, Роджер, будешь просто мертвым балластом.
– А я не пойму, почему мне нельзя найти в этом турне какую-нибудь должность,- проворчал Роджер.- Всех этих паразитов ты наняла с большим удовольствием.
– Не
– Паразиты или музыканты – это просто разные грани одного и того же. Аборигены далеких планет вряд ли поймут эту разницу.
– Не поймут? – переспросила дама Изабель с излучающей опасность мягкостью.
– Конечно, нет. И вообще, весь этот твой проект чистое сумасбродство. Все эти существа абсолютно чужды нам. Как, скажи мне ради Семи муз, они смогут воспринять любую нашу музыку, я уж не говорю о классической опере? Я могу посоветовать только одно: отмени эту затею, и ты сохранишь уйму сил и денег!
Дама Изабель снова холодно фыркнула.
– Иногда, Роджер, твоя риторика бывает весьма красноречива. Я, в частности, очень тронута твоим упо минанием о музах. Но в своих заботах о моем кошель ке ты забываешь некоторые факты. Например, как ты сможешь объяснить такой потрясающий успех Девя той труппы здесь, на Земле?
Роджер сделал глоток чая.
– Ну… они были почти что людьми.
– Только в одной галактике существует около сотни различных человекоподобных рас,- спокойно возразила дама Изабель.
Роджер не стал продолжать спор, вспомнил о своей главной цели. Какое-то время он сидел, задумчиво уставившись на чашку с чаем, затем кивнул головой.
– Ну что ж… может быть, ты и права. Полагаю, ваше турне будет очень интересным, и, конечно, кому- то из вас надо будет вести аккуратный дневник,- Род жер поднял глаза, как будто его осенила внезапная мысль.- Вот за эту работу я бы с удовольствием взял ся. Потом мы, несомненно, сможем издать его, как документальный отчет о нашей поездке. С фотографи ями, звуковыми записями… Ты можешь написать к нему предисловие…
Дама Изабель начала было говорить, но замолчала на полуслове. Наконец, после паузы выдала:
– Ты уверен, что у тебя хватит способностей для такой работы?
– Конечно! Писать – это именно то, что у меня всегда лучше всего получалось.
Дама Изабель вздохнула:
– Ну что же, Роджер. Полагаю, это я могу себе позволить. Я прослежу, чтобы тебя включили в штат.
– Спасибо, тетя Изабель.
– Я надеюсь, ты обладаешь хоть какими-то познаниями в области истории и развития классической оперы и развил в себе хотя бы посредственный вкус. Ты попадешь в дурацкое положение, если обитатели дальних миров проявят более глубокое понимание музыки, чем ты.
– Об этом можете не беспокоиться,- заявил Роджер, и дама Изабель бросила в его сторону скептический взгляд, заподозрив бахвальство.
– Может, мне стоит ознакомиться с планом турне,- заметил Роджер,- чтобы иметь представление о том, что стоит изучить поглубже.
Дама Изабель, не говоря ни слова, протянула ему листок бумаги, который он пробежал глазами за несколько минут.
– Но некоторые из этих миров почти неизведанны!
– План наших гастролей,- заметила дама Изабель,- составлен с учетом тех планет, на которых мы можем рассчитывать на дружественную и понимающую аудиторию. Как видишь, Роджер, вопреки твоим заверениям, мы не страдаем ни непрактичностью, ни безответственностью, мы не собираемся ставить "Валькирию" перед колонией полипов или что-нибудь в этом роде. Поверь мне хоть в этом.