Космическая полиция (трилогия)
Шрифт:
— А вот и посадочная площадка, — радостно произнес Джосс, показывая на окраину растущего в иллюминаторе города. — Мы летим прямо туда.
— То есть ты не собираешься случайно разбить корабль, как в тот раз.
Джосс посмотрел на Эвана, сузив глаза.
— Это была не моя вина. Но предупреждаю — если будешь продолжать в том же духе, то я нарочно его кокну.
Эван постарался не рассмеяться.
Они шли на посадку в полном молчании. Когда они вошли в атмосферу, послышался тоненький визг — несмотря на пять десятков лет первой стадии терраформинга, воздушная прослойка была весьма тонкой. Лишайники и мхи прижились вполне удачно. Некоторые из них были генетически приспособлены
«Носуха» совершила посадку с правой стороны, сверяясь по компьютеру. Джосс смотрел на пульт, но клавиатуру не трогал. Посадка на Уиллансе, которую постоянно припоминал ему Эван, была посадкой на независимой станции, где имелось слишком много проблем с обслуживанием и ремонтом и слишком мало денег для этого. Но сейчас они совершали посадку в столице одной из планет Федерации, так что спокойно можно было положиться на местное УВД [15] . Эван на это надеялся.
15
УВД — Управление воздушного движения.
— Садимся, — сказал Джосс. — Гляди, вот и «Хилтон».
— Это вон та хреновина в виде двух шаров и…
— У тебя одно на уме! — взорвался Джосс. — Да, это он.
— Да нет, я просто на тот случай, если понадобится тебя найти.
— Боже упаси! — ответил Джосс. — Осталось тридцать секунд.
— Готов, — ответил Эван. Корабль выправился, встал на нижние двигатели, затем устремился вниз, и город словно бы поднялся на дыбы. Экран сбоку от Джосса показал вертикальную проекцию их посадки, посадочную площадку, в точности совпадавшую с ориентационной сеткой «Носухи». «Носуха» остановилась, над площадкой взметнулась розоватая пыль. Они стояли на подпорках под лиловым, усеянным искрами звезд дневным небом, а вокруг опускалась пыль при тяготении в 0,3 g.
— С прибытием на Марс, — тихо произнес Эван.
— На вечеринку! — отозвался Джосс, вскакивая с кресла, едва успев отстегнуть ремень, и бросаясь в коридор за баулами.
Эван улыбнулся, встал и пошел надевать сьют.
Они проследили, чтобы «Носуху» устроили в одном из подземных «гаражей», куда с посадочной площадки добирались при помощи лифтов или по пандусам. Поставили корабль на голосовой код, отметились у дежурного и, отказавшись от немедленного таможенного осмотра, пошли по подземному коридору, который тянулся примерно на полмили, в иммиграционный отдел Уэллса.
Для людей со значками Солнечного патруля иммиграционный контроль — всего лишь формальность, так что прошли они его быстро, под обычными взглядами туристов, стоявших на проверку тремя длинными очередями в немного обветшавшем блочном куполе. В униформе был один Эван, если таковой считать его сьют. Ему не было необходимости носить сейчас и здесь форму, но он подумал, что так, на себе, будет легче нести его багаж. А еще он хотел, чтобы сьют был с ним в Верхнем Сайденхеме. «Несчастная разборная оболочка, всего-то», — подумал он. Остановившись у стола, он постучал
На таможне было интереснее, чем в иммиграционном отделе. Эвану пришлось заполнять декларацию на сьют, поскольку он находился на Марсе не по службе, но у него все бумаги были уже готовы. Он протянул дискету чиновнику, с интересом глядя на Джосса и офицера, который досматривал напарника. Джоссу пришлось открыть свой баул с записями, и служительница таможни, низенькая настырная дамочка с коротко подстриженными волосами, просматривала их со слегка брезгливым видом, как садовник высматривает слизняков.
— Порнография есть? — спросила она.
Джосс широко раскрыл глаза от изумления.
— Мадам! Это было бы нарушением шестнадцати различных статей уголовного кодекса четырех планет и девяти административных округов, и я не хотел бы их вам цитировать, поскольку вы сами их прекрасно знаете. Я могу показать вам «Скуби-ду», оригинал «Одинокого Странника» и восемнадцатилетний архив песенного конкурса Евровидения, но порнографию! — Он помолчал с задумчивым видом. — Правда, вы можете предъявить обвинение за конкурс Евровидения…
— Валите отсюда, — буркнула таможенница и подтолкнула к Джоссу его баул. Он закрыл его и пошел следом за Эваном.
Эван тихо рассмеялся, когда Джосс подошел к нему.
— Наверное, она думала, что у тебя там котенок, — сказал он.
Джосс бросил на него косой взгляд.
— Ладно-ладно, — откликнулся он, — я не провозил клубнички, так что нечего на меня так вот пялиться.
Эван поднял брови.
— Слишком дорого для продажи здесь, а?
— Эван, — сурово начал Джосс, — таможенные правила…
Эван хмыкнул.
— Давай, — предложил он, — лучше поедем в отель, пока я окончательно не утратил к тебе доверия.
«Хилтон» был главным отелем в Уэллсе и вполне оправдывал свое звание. Почти половина его — старая половина — была подземной. Остальное представляло собой небоскреб в стиле возрождения ван дер Роха и было похоже на стеклянную коробочку, отражавшую окружающие здания. Они подъехали туда на маленьком монорельсовом открытом «автобусе», который катился по рельсе, утопленной в полу еще одного подземного коридора.
— Тут настоящий муравейник, — заметил Джосс, глядя по сторонам на другие коридоры, туннели и этажи.
Эван кивнул.
— У них здесь было много времени, чтобы все это выкопать, — сказал он, — да и почва под Уэллсом стабильнее в смысле марсотрясений. У них там двадцать-тридцать уровней внизу, но, похоже, дальше закапываться никто не хочет, раз уж цены на наземные сооружения стали снижаться. Конечно, людям приятнее видеть перед собой небо… Вот мы и на месте…
Они стояли у входа в гранд-отель. Внешне «Хилтон» выглядел аскетично, но вход был выполнен в духе позднего декаданса — широкие ступени, покрытые красным ковром с бронзовыми держателями, полукругом спускались к стоянке. Вокруг возвышались псевдокоринфские колонны из белого мрамора, мерцала полированная бронза, а перед сверкавшими как бриллиант стеклянными дверьми стоял швейцар, обвешанный медалями так, как мало какой из генералов, которых приходилось видывать Эвану.