Космическая полиция (трилогия)
Шрифт:
— Трудно поверить, но, когда он появляется, все сразу становятся ужасно серьезными.
Джосс пожал плечами.
— Что поделаешь. Он бывает весьма забавен.
Доррен кивнула и сказала:
— А вы?
Джосс изо всех сил постарался выглядеть скромным.
— Мне говорили, — сказал он, — что у меня есть некоторый лицедейский талант.
Доррен подняла брови.
— Еще выпить хотите? — спросила она. — На сей раз за мой счет.
Джосс улыбнулся.
Вернулся он поздно. Экран его ноутбука горел. У Джосса в животе похолодело
«Эхе-хе, — подумал Джосс, и нехорошее чувство усилилось. — Наверняка она уже получила счет по нашим расходам».
Он набрал код голосовой связи.
— Вызываю Лукрецию.
Затем сел и с полминуты трясся, пока не установилась связь.
— Эстерхази, — раздался резкий голос. Видеоизображения не появилось. Джосс поежился — с таким он уже сталкивался. У Лукреции бывали моменты, когда она не хотела занимать частоту ради удовольствия видеть твою физиономию. И почти всегда это предвещало очень большие неприятности. — Вы знаете, который сейчас час, О’Баннион?
— Мы были несколько заняты, мэм, — ответил Джосс. Немного формальностей никогда не помешает, когда она разговаривает с тобой вот так.
— Я тоже. Верховный комиссар получил жалобу от «БурДжона» и их партнеров с Фридома на то, что вы до сих пор не добились никаких результатов. Утечка информации продолжается. Я, естественно, отвечаю всем, что вы делаете все возможное, причем в чрезвычайно сложной ситуации. Я посоветовала комиссару, — в ее голосе послышались нотки, весьма насторожившие Джосса, — чтобы он показал им ваши счета, дабы они не думали, что мы уделяем делу недостаточно внимания.
«О нет, — подумал Джосс. — Вот и стряслось».
— Они малость успокоились, — сказала Лукреция. — Но зато теперь кирпичи сыплются на мою голову, поскольку я сказала верховному комиссару, что послала самых лучших. Он вполне обоснованно спрашивает меня, почему я позволяю вам тратить изрядную часть бюджета Космической полиции на следующий год, в то время когда нам необходимо приобрести очередной космический корабль? И что я могла ему ответить, О’Баннион? Я попала в не слишком приятное положение.
— Ну… да, — промямлил Джосс. — Эван провернул тут одно дело… затратное…
— Джосс, мне наплевать, кому вы там даете взятки. Я уверена, что это необходимо, но он хоть бы делал вид, что экономит деньги, черт побери! Вбейте же ему это в его тупую башку!
— Да-да, мэм.
— Помните — вы одна команда, вы обязаны направлять его по правильному пути. Да, я знаю, у него душа болит за Лона, но я не хочу предвзято относиться к вашей работе! Вы поняли?
— Понял.
— А теперь поговорим о вас. Вы закончили копаться во всех банках и бухгалтериях станции? Представляете, что будет, когда об этом прознают защитники гражданских свобод, если вы не представите результатов по расследованию утечки информации раньше, чем они до вас доберутся?
— М-м-м… понял.
— Так что лучше, сынок, беритесь-ка за дело, или вашей заднице придется отвечать вместе с моей. А время поджимает, так что если не справитесь,
— Понял. Capisco.
Повисло молчание. Затем послышался короткий смешок.
— Черт тебя побери, — сказала Лукреция, — порой вы стервец стервецом с вашей дисциплиной, и мелочностью, и языками. Ладно, не берите в голову. Вы можете добавить еще что-нибудь к вашему отчету?
— Сию минуту — нет, — ответил Джосс, чувствуя себя как побитая собака.
— Вы не слишком откровенны, — сказала Лукреция. — Да, вам тут приходится такое дерьмо расхлебывать… Что-нибудь новое насчет пилота шаттла есть?
— Нет. По крайней мере, ничего нельзя сказать о его причастности к краже информации. Зато начинает проясняться кое-что другое.
Опять короткое молчание.
— Да, ваше подозрение о связи одного с другим интересно. Думаю, вы правы. У меня тоже есть для вас новости с Земли. В последние два дня огромное количество этого зелья вдруг появилось на улицах Нью-Йорка, Москвы и Лондона, не считая других мест. Похоже, была доставлена большая партия. И если она пришла с Фридома, как вы подозреваете, тогда все это проскользнуло прямо под носом у нас. И у таможни.
— Господи! — ахнул Джосс.
— Да, этот факт отмечается повсеместно, — сказала Лукреция, — и лучше бы вам двоим найти что-нибудь стоящее прежде, чем верховный комиссар или кто еще попросит меня послать других полицейских расследовать это дело отдельно от вас.
— О господи, Лукреция, не делай этого! — Джосс вскочил и зашагал взад-вперед по комнате. — Это же разрушит всю нашу работу!
— Тогда шевелись. А то веревка уже ждет и шею тебе намылят. Я хочу, чтобы твоя железная репутация Лучшего Из Корпуса оставалась непоколебимой. И моя тоже. — Теперь ее голос звучал сардонически. Стало быть, все в порядке. — Однако в целом вы работаете неплохо. Просто продолжайте в том же духе, хорошо?
— Вы будете нами гордиться, — заверил Джосс.
— Не надо меня улещать, ладно? Просто делайте свое дело, — по-прежнему сардонически. — Все в порядке?
— Да, мэм.
— И кончайте свои поздние прогулки. Фигуру испортите. Отбой.
Джосс с облегчением выключил ноутбук. Через пару секунд в дверь номера постучали.
— Войдите, — сказал он.
В дверях, облокотившись на косяк, стоял Эван.
— Ну, все шкуры спустила или хоть одну оставила?
— Достаточно, чтобы прикрыть то, что не прикрывает униформа, — ответил Джосс, расстегивая воротничок. К его ужасу, он был мокрый, как мочалка. Джосс отшвырнул его в сторону.
— Да, этого у нее не отнимешь, — сказал Эван. Он сел в кресло у постели и глубоко вздохнул. — Однако у нее есть на то причины.
— И право.
— Право? Как бы это противно ни звучало, это так. — Эван был в своем замечательном халате. Вид у него был мрачный. Он потер лицо и тихо застонал. — Завтра собираюсь надавить на моих приятелей с нижних уровней. Или начну требовать возврата денег.
— Это будет весьма любопытно.
Эван хмыкнул.
— А что ты думаешь насчет завтрашнего уплотненного графика?