Космическая странность

Коробкова Анастасия Михайловна

Я решила, что если бы консул адресовал фразу мне, он бы написал на ноутбуке, и не попыталась самостоятельно перевести ее на русский, хотя уловила знакомые слова.

Консул и его женщина были растеряны. Они явно продолжали думать о моей дальнейшей судьбе, но странное событие тревожило их и сбивало.

— Ви персуд? — спросила женщина.

— Пробебли э коинсиденс, — с натянутой небрежностью ответил консул.

Наверное, тем самым он убедил себя хотя бы временно не думать об инциденте.

Что касается меня, то за свою внеземную жизнь я насмотрелась такого, что даже неотвратимая угроза гибелью не впечатлила бы меня слишком

сильно.

Оуэн Брюс дочитал. Набрал: «Ты не чувствуешь себя нездоровой?» и подвинул ноутбук ко мне. Я ответила, что здорова, и что похитители давали мне антибиотики. Брюс одобрительно кивнул и спросил, готова ли я сразу отправиться домой. Я сказала, что, конечно, готова. Он стал задавать вопросы о том, какие последствия моего длительного отсутствия наиболее вероятны, и как можно их нейтрализовать. Я подумала, что он имеет в виду последствия в моем окружении, и написала, что родители заявили в милицию, и там надо будет что-то объяснять, чтобы мне не приписали склонность к бродяжничеству, и похищение инопланетянами за объяснение не прокатит, что в школе я отстала, но это не проблема — вот и все. Консул снова кивнул и спросил, возможны ли последствия для моего психического состояния. Я сказала, что не понимаю. Он глубоко вздохнул и написал: «Тебе там понравилось? У тебя появились друзья?». Дочитав, я моментально вспомнила о Кристо, Великом Командоре и Ветрах, об Асе с Денисом, которых на Земле вряд ли увижу. У меня, естественно, тут же защипало в глазах, и я громко всхлипнула. Словесный ответ консулу не понадобился. Он написал: «Ты сможешь вернуться в Великий Магистрат». Я замотала головой — только из упрямства, ведь на самом деле уже хорошо понимала: я хочу быть там, среди Ветров, и еще хочу как-нибудь попытаться убедить Магистров простить Кристо. «Когда захочешь,» — появилось на экране.

Мне показалась странной настойчивость Брюса. Будто он точно знал, что я захочу вернуться. Почему?

«Как твои родители воспримут правду?» — между тем поинтересовался он. Я отписалась, что должна быть с ними честной. Пусть считает это издержкой воспитания. Не могла же я сказать, что они и так узнают правду из письма Димки… Кстати, а почему не могла? Напрямую мне никто не запрещал рассказывать официальным лицам полную версию моей космической одиссеи, я лишь сделала такой вывод из отсутствия Димки, Аси и Дениса на встрече с консулом и из явного нежелания брата появляться перед ним рядом со мной… Но не могла. В моей голове словно поселился микропроцессор, контролировавший речь и пресекавший любые попытки проболтаться об остальных землянах.

Все страньше и страньше, как сказала девочка Алиса в моем любимом, старом совсем, аудиоспектакле «Алиса в стране чудес».

Консул предложил телепортироваться прямо к моему дому, и я не сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от восторга. Брюс сдержанно улыбнулся и сообщил, что будет меня сопровождать, чтобы лично убедиться в благополучном исходе. Против этого я ничего не имела.

«Так мы и поступим,» — решил консул и встал. Ни разу не встрявшая женщина закрыла ноутбук. Консул поморщился и, сказав для ясности всего два слова: «Отдыхай, жди,» — вместе с женщиной вышел за дверь.

Я стала ждать. Теперь, когда у меня появилось четкое представление о ближайшем будущем, это стало легко.

Кажется, я уснула, но не совсем. Между сном и явью меня удерживала красная надпись «DANGER!» и произнесенная Оуэном Брюсом фраза «энэвер шип дестройд», рассылавшие

тревожные импульсы от мозга к сердцу, от чего оно стало слишком громко биться. Решив, что взвинчена предстоящей высадкой на Землю, я бросила попытки расслабиться. Именно в этот момент к моей руке прикоснулась женщина консула.

Я открыла глаза и поняла, в чем причина моей тревоги.

Невесомость. В отличие от инопланетных кораблей, здесь искусственная гравитация была слабой. Надежно прижималось к полу только то, что было к нему ближе: ноги держали нормально, а желудок уже потерял ориентацию, да и сердцу было не очень комфортно. Волосы мои вообще взлетели на всю длину, и я пожалела, что не стянула их резинкой.

Женщина освободила меня от крепления, и поманив за собой рукой, вышла. Я последовала за ней в кабину управления, где четыре центральных монитора транслировали изображение голубой планеты.

Оуэн Брюс указал мне на свободное кресло и, когда я села, соединил все четыре изображения в одно большое. Я различила очертания Европы. Ой. А уважаемый консул вообще знает, где находится Челябинск?

Я нетерпеливо ткнула пальцем правее и поняла, что граница Европы и Азии просто уже скрылась в ночи. Консул побарабанил по кнопкам пульта, и сектор, в который попал мой палец, заключился в квадратную рамку, а затем приблизился, вытеснив с мониторов все окрестности.

Так. Если бы я заранее знала, что буду искать крышу родного дома из космоса, то рассматривала бы карты лучше… К счастью, уже сориентировался консул. Он детализировал картинку, осветлил ее и предложил мне выбрать из трех крупных городов, попавших на отдельные мониторы. Это значительно облегчило задачу. Из этих трех, по четким пятнам озер и водохранилища, я легко узнала Челябинск.

Когда изображение города заняло четыре центральных монитора, найти квартал, в котором прошли последние девять лет жизни, никакого труда уже не составило. К моему удивлению, изображение удалось детализировать до очертаний дома, и, не сдержав восторженного возгласа, я показала свой двор.

…Интересно, а как инопланетяне искали Асю по адресу?..

Это хорошо, что в Челябинске ночь: во-первых, наше внезапное появление на улице никого не шокирует, а, во-вторых, родители дома. Ключиков-то у меня нет. А от зимнего уральского холода магистратские штаны и кофта не спасут.

Консул нажал несколько клавиш, и около выбранной точки пробежала змейка латинских букв. Закончилась она вопросительным знаком. Кивнув монитору, консул быстро набрал еще ряд значков. Изображение замигало.

На экране появилась надпись «Teleport: ready» и большая цифра 10, очень быстро сменившаяся на девятку.

Консул поднялся (его место тут же заняла женщина), взял меня за руку и поставил в очерченный оранжевым цветом квадрат позади кресел. Через три секунды свет погас.

В следующий миг мне в лицо легонько подул ветер.

Была ночь.

Зимняя безветренная ночь. Не такая и поздняя — свет в некоторых окнах еще горел.

Обнаружив себя во дворе, я мгновенно опьянела от замечательно родного, насыщенного выхлопными газами и солями тяжелых металлов, воздуха и упала на четвереньки. Материализовавшийся рядом консул Оуэн Брюс помог мне встать, и минут пять я висела на его локте, пытаясь унять головокружение.

Господи, я дома!

Мы стояли посреди утоптанной детской площадки. Двор был пуст, и я могла быть уверена, что наше появление осталось незамеченным.