Космическая тетушка
Шрифт:
– Рекомендую, – повторил Хугебурка, выдерживая этот взгляд.
– Огромные деньги и чистая репутация, – сказала Бугго. – Связи.
– Настаиваю. Послушайте, госпожа Анео, я не хочу возвращаться на мусоровоз.
– В каком смысле? – холодно осведомилась Бугго.
– Впрочем, на мусоровоз отправят вас. Меня просто расстреляют – как рецидивиста.
– Убирайтесь! – заорала Бугго. – Не желаю вас видеть!
Хугебурка встал и вышел.
В том, что говорила Бугго, имелся смысл. Сделка по ауфидиям – это несколько сотен тысяч.
Потом картинка смазалась, сменившись обликом Калмине Антиквара. Он предстал перед старшим офицером в кафтане из голубой парчи с завышенной талией, так что пояс с блестящей пряжкой стягивал торс почти под мышками. Узкие черные брюки, серебряного цвета сапожки с причудливо вырезанными голенищами; в правой руке трость с лентами, на щеке зигзагообразный узор лазоревого цвета, под носом блестящая перламутровая полоска.
– Э… – сказал Хугебурка. – Ты чего в таком виде, а?
Калмине повертелся.
– Красиво?
– Ужас, – честно признал Хугебурка.
– Зануда, – обиделся Антиквар.
– А физиономию зачем измазал?
– Ну ты даешь! – Калмине сунул Хугебурке свежайший выпуск «Космического денди». – Отстал от жизни. Гляди.
Хугебурка поглядел и вернул журнал, повторив:
– Ужас.
– А этой, немой, страсть как понравилось, – вконец разобиделся Антиквар. – Она ничего, кстати. Если привыкнуть, что вся размалеванная.
– Она немая?
– Ну да! А вы с капитаном не поняли? Не говорит, только мычит. Эти гады у нее язык отрезали. А может, такая патология. Ну, врожденная. В общем, нормально, только целоваться странно.
– Скажи мне, Калмине, тебе что было велено?
– Накормить ее и вывести в гальюн, – ответил Антиквар бодро. – Все сделано. Свежайшая каша. С маслом, мясом и перчиком. Слушай, Хуга, ну вот скажи: я, по-твоему, способен изнасиловать женщину? – Он изящно повел парчовым плечом. – Клянусь тебе, с ее стороны я встретил полное понимание.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Хугебурка. – Калмине, она же рабыня.
– Рабыня тоже гуманоид и требует ласки.
– Ты отвел ее обратно?
– К червякам? Отвел. А они жутко обрадовались – так и полезли на нее всем стадом.
– Кошмар, – сказал Хугебурка и вернулся в рубку.
Бугго встретила его немилостиво.
– Чего притащились? Когда меня арестуют за аморальное поведение в космическом пространстве, я всем скажу, что вы тут не при чем. Вели себя примерно и пытались воздействовать на меня позитивными высказываниями.
– Я согласен, – сказал Хугебурка.
– Что?
– Завершим сделку с ауфидиями, загоним «Птенца» и утопим Амунатеги.
– У нас три дня, – оживилась Бугго и развернула к себе экран персонального нагаботова монитора.
Бугго запросила посадку в космопорту Бургарита, не прибегая к
– Нечего позориться. Я им не Нагабот. Пусть понимают эльбейский.
Хугебурка хмурился, но кивал.
Ответ пришел спустя полчаса – на безупречном эльбейском. Не лицо – только буквы на экране:
– «Согласно кодексу Бургариты, посадку разрешаем. Терминал «Кокка».
Появился значок «Кокка» – несколько сплетенных линий. Затем опять текст:
– «Сообщите статус корабля».
Бугго, не торопясь, отпечатала:
– «Малый грузоперевозчик «Ласточка». Имею удовольствие буксировать корабль «Птенец», порт приписки Бургарита».
Возникла краткая пауза. Затем сухое:
– «Разрешение посадки подтверждаю. Терминал «Кокка».
– Ну вот и все! – сказала Бугго, хлопнув ладонями по краям стола. – Что-то вы бледный, господин Хугебурка! Посадка через шесть часов. Предлагаю за это время привести себя в порядок.
Хугебурка оглядел себя и фыркнул:
– Лично я утром умылся и надел свежие носки. Остальным членам экипажа ничто не помешает последовать моему примеру.
– Как смешно! – ответила Бугго. – Вы видели отчет Антиквара об их моде?
– По вашему мнению, мы должны расфуфыриться?
– Нет, думаю, следует надеть парадную форму. И лица сделаем кислые. Как будто нас тошнит от миллионов экю, которые мы намерены загрести.
– Тысяч, – поправил Хугебурка.
– Все равно тошнит.
– Последнее – с легкостью.
– Попросите Антиквара отутюжить мои вещи, – сказала Бугго. – У меня все равно так хорошо, как у него, не получится. А я тем временем быстренько почитаю, с кем конкретно у Нагабота были шашни насчет червячков.
Терминал «Кокка» весь кишел встречающими. Сверху, пока «Ласточка» заходила на посадку, пространство терминала показалось Бугго наполненным червячками-ауфидиями: там переливалась и шевелилась огромная живая масса; она непрестанно перемещалась, по ее поверхности проходили колебания, порой она содрогалась, но не выплескивалась за пределы строго очерченного круга.
На летном поле стояли корабли, причудливо размалеванные или грозно-черные; по ним, как по червячьей пастушке, ползали пестро разодетые люди, и это еще больше усиливало сходство.
Губернатор Бургариты восседал посреди людского скопища на большом золотом троне. Точнее, трон был из особого пластика, но выглядел как золотой. Оскаленные пасти двух кренчеров высились над плечами капитана; пластиковые звери обменивались негодующими взглядами прямо над буйными черными губернаторскими кудрями. Полосатая желто-черная подушка, сплюснутая посередине задом сидящего, вздувалась по обе стороны от огромных, широко расставленных бедер в зеленых блестящих обтягивающих чулках. Чулки поддерживались подвязками, больше похожими на наборные пояса с пряжечками в виде звериных черепов. Несколько лент свешивались с подвязок на ноги и на уровне щиколоток заканчивались бантами.