Космическая тетушка

Хаецкая Елена Владимировна

– Где-то в порту… Его видели в двух кабаках, потом на развале, где сломанные движки и всякая ерунда, – там заправляет один тип…

– А что он говорит, этот тип? – Бугго быстро и неприятно трезвела, лицо у нее начало гореть, сердце забухало в опустевшей груди, как будто все прочие внутренности разбежались, чтобы не мешать Его Величеству гневно колотиться о ребра.

– Говорит, Охта купил какой-то аккумулятор и сразу ушел.

– Кто этот Охта? – подал голос Иза Таган. Он поднялся с пола и снова сел на восстановленный

стул.

– Мой механик, – машинально ответила Бугго, забыв о своем намерении выбросить овелэйцев из головы и больше с ними не контактировать.

«Механик». Какое никчемное наименование для того, чем на самом деле являлся Малек, одушевлявший все механизмы и устройства «Ласточки»! Но в какое слово вместить всю необъятность взаимной любви, которая связывала Охту с кораблем, Охту с командой, Охту с капитаном?

Иза Таган охватил рукой подбородок, и Бугго вдруг заметила, какие тонкие, детские у него пальцы.

Гимнастка, все это время беззвучно извивавшаяся под потолком, вдруг с громким визгом пролетела над всем залом, задев перед приземлением босой пяткой макушку какого-то тучного хедеянца. Она быстро спрыгнула на пол, двумя рывками поклонилась, метнула в никуда колючий воздушный поцелуй и скрылась.

Оале Найу сказала:

– Кстати, мы завтра последний день работаем на «Канахе».

Хугебурка впервые позволил себе растратить мгновение на людей, прилипших к Бугго Анео.

– И что вы делаете на «Канахе»? Если это, конечно, имеет какое-то значение.

– Имеет, – отозвалась Оале. – Семьсот пятьдесят рулонов первоклассной бумаги.

– Очень интересно, – вставила Бугго.

– Выгрузить и доставить на склад «Нака», – добавил Таган.

– Докеры! – с отвращением сказал Хугебурка.

– Да, я низко пала, – криво улыбнулась Бугго.

– «Нака» – склад с обеззараживающим оборудованием, – сказала Оале. – Мы работаем в герметичных костюмах.

– Полная изоляция от внешней среды, – добавил Таган.

В противоположном углу бара поднялась глухая возня. Двое посетителей сдержанно тузили третьего. Скоро они выбрались из помещения и исчезли за сверкающей дверью.

Хугебурка протер лоб гигроскопическим платком, внимательно посмотрел на вытисненного на нем бравого космоволка и бросил под стол.

– Но зачем изоляция?.. – начал он.

Два черных бесстрастных лица смотрели на него выжидающе: точь-в-точь как перед тем на Бугго. И, подобно своему капитану, Хугебурка начал злиться.

– Я не расист, – сказал он наконец. – И никогда не слышал о том, чтобы бумагу обеззараживали после того, как к ней прикоснутся овелэйские докеры. Если уж на то пошло, мне присуще кастовое сознание.

– Представляете, как интересно! – встряла Бугго. – А я, между прочим, немножко расистка.

Овелэйцы продолжали молчать. Хугебурке хотелось ткнуть их блестящие гладкие щеки иголкой и убедиться

в том, что они не пластиковые.

– Если вам больше нечего сказать, то прощайте, – произнесла Бугго.

– На «Канахе» была эпидемия, – заговорил Иза Таган. Эта очередная вспышка активности овелэйца показалась Бугго неестественной, как подергивание гальванизируемого трупа.

– Сочувствую «Канахе», – сказала Бугго. – Но абстрактно.

– Нет, – вступила Оале и повернула голову.

– Что – нет? – Бугго разозлилась по-настоящему.

– Нет, не абстрактно, – пояснила Оале. – У них погибла половина команды.

Ее спутник закрыл лицо воротником.

– Что с ним? – забеспокоилась Бугго. – Подцепил что-нибудь заразное?

– Ему стыдно, – тихо сказала Оале.

– А вам?

– Мне… Я – женщина.

Хугебурка прикусил палец, внимательно рассматривая Изу Тагана. Тот опускал голову все ниже и ниже и в конце концов уткнулся лицом себе в колени.

– Проклятье! – вскрикнула Бугго. – Половина команды вымерла? И «Канаха» уже зафрахтована на следующий рейс?

Иза Таган чуть шевельнулся.

– Да. В другом порту. Варидотэ-Два.

– И механик у них, конечно, тоже помер? Вы это хотели мне сказать?

Иза стремительно распрямился, и Хугебурка поразился постигшей овелэйца перемене: между опухшими мясистыми веками вспыхнул желтоватый свет, губы растянулись – обнаружилась их чувственность.

– Да! – громко проговорил Таган. – Да! С самого начала, госпожа Анео.

Улыбалась теперь и Оале Найу – широко и совершенно искренне.

– И вы полагаете, что наш механик – там?

– Никто по доброй воле не пойдет на корабль, где недавно случилась эпидемия, – ответил вместо овелэйцев Хугебурка. – Думается мне, ребята правы. Малька оглушили или напоили сразу после того, как он ушел с той свалки, а затем схватили и спрятали на «Канахе». Когда они вылетают на Варидотэ-Два? Завтра?

– Он же заразится! – всполошилась Бугго.

– Нет, если сунуть его в герметичный костюм, – возразил Хугебурка. – Они закончат разгрузку, произведут окончательное обеззараживание и смоются. Вместе с нашим Мальком. А остальную часть команды доберут в другом порту. Но без механика они улетать боятся. Должно быть, «Канаха» старый корабль.

– Вы понимаете, почему они взяли именно вашего механика? – спросила Оале. – В этом есть логика?

Бугго мрачно кивнула.

– Охта – лучший, вот и вся логика. Если «Канаха» разваливается, он поднимет ее из нуля.

Иза Таган осторожно посмотрел на Хугебурку – как бы прикидывая, произошло ли их сближение до такой степени, чтобы можно было изъясняться более-менее прямо.

– Нам необходимо попасть на «Канаху», – сказал Хугебурка, желая облегчить ему задачу.

– Моя подруга одного роста с госпожой Анео, – сказал Таган.