Космические игры (сборник)

Лесников Василий Сергеевич

ГАГАРИН. Никому я ничего не навязываю. Каждый сейчас сам решает. А у Романыча я свое мнение скажу. Ты не суетись, Гриша. Ребята у нас грамотные. Разберутся.

НЕЛЮБОВ. Ребята это масса. Пусть небольшой, но коллектив. А коллективом надо управлять. И можешь не сомневаться – им уже управляют. Так вот. Я не хочу быть пешкой. Хочу, чтобы меня заметили.

ГАГАРИН. Хочешь быть заводилой?

НЕЛЮБОВ. Лидером хочу быть... и чувствую в тебе скрытое сопротивление. Хочешь ты того или нет, но ты тоже лидер. Тихой сапой,

но рвешься в передовики.

ГАГАРИН. Может быть, мы по-разному понимаем это слово?

НЕЛЮБОВ. Его все понимают одинаково. Только некоторые умеют прикидываться темными лошадками до определенного момента. Скажи, кто тебя толкает?

ГАГАРИН. Чудак. Не поверишь, но я никогда не хотел быть лидером в том смысле, какой ты вкладываешь в это слово. Я всегда хотел как можно лучше выполнять свои обязанности, поручение, дело. Руководить, командовать никогда не рвался. И тех, кого толкали мохнатые руки, тоже не любил.

НЕЛЮБОВ. Врешь! Сам себе врешь! Человек всегда стремится к самоусовершенствованию. А это неизменно приводит в итоге к руководству другими. И без чужой помощи тут не обойтись.

ГАГАРИН. А как же токарь, писатель, художник, хлебороб? Нет предела их совершенству! Но они не командуют другими, не стремятся кэтому. А руководитель, лидер – это тоже специальность. И очень трудная... Я же хочу летать! Выше! Дальше! Быстрее! Для этого я хочу совершенствовать свои знания, практические навыки. И, если когда-нибудь смогу кого-то научить, передать свой опыт, то такое лидерство мне нравится.

НЕЛЮБОВ. Не верю я тебе. Но, если ты действительно честен, и понимаешь, что я подготовлен лучше тебя, то уступи. Скажи об этом ребятам.

ГАГАРИН. Нет, Гриша, ты не понял. В своей профессии я всегда хотел быть первым. И ты знаешь,... в своей анкете я назвал первым другого.

НЕЛЮБОВ. Другого? Не себя? Не надо фокусов с психологией. Ты за или против меня!?

ГАГАРИН. Прости. Но я думал о другом.

НЕЛЮБОВ. О чем?

ГАГАРИН. О будущем. С кем мне летать, например, в экипаже...

НЕЛЮБОВ. Романтика! Фантастика! Лететь должен сейчас и один человек! А про экипажи у нас еще будет время поговорить.

ГАГАРИН. С тобой не полечу... Ты мастер! Ас! Но... ты думал когда-нибудь о других?

НЕЛЮБОВ. Другие сами о себе подумают, а ты салага мокрая! Я думаю о деле! Результате!

ГАГАРИН. О первенстве! О первенстве, Григорий! И ради этого готов на все. Ты эгоист. Талантливый, но ненадежный парень... Я все сказал. Пошли к ребятам.

НЕЛЮБОВ. Нет. Мы должны, обязаны договориться! Для дела это нужно. Для меня... Да и тебе... не помешает. Я знаю, что если мы с тобой не договоримся, то можем оба загреметь.

ГАГАРИН. Эх, Гриша, Гриша. Ведь я тебе толкую не о том.

КАМАНИН. \Войдя.\ Вот вы-то мне и нужны. Как, по вашему мнению, будет происходить прием пищи в невесомости?

ГАГАРИН. Обычно.

Глотай и переваривай. Далее по программе.

КАМАНИН. И никаких нюансов?

ГАГАРИН. Не вижу.

НЕЛЮБОВ. Я слышал, что в невесомости пища может пойти назад, так как какие-то там рецепторы не будут работать. Или будет бегать туда и обратно. Если рот не закрыть.

ГАГАРИН. Да не будет этого.

НЕЛЮБОВ. Будет. Похоже, как после перебора, когда ты ее туда, а она сволочь обратно. Вывод – не пошла.

КАМАНИН. Довольно красочно и наука присутствует. Выходи, что с вас Нелюбов и начнем.

НЕЛЮБОВ. Чего начнем?

КАМАНИН. Нам предложили в полетах на кратковременную невесомость проверить возможность приема пищи на орбите. Вы первый.

НЕЛЮБОВ. Да я же пошутил насчет перепоя.

КАМАНИН. А я серьезно. Некоторые ученые предполагают, что именно так и будет. Завтра с утра полеты. Дублер Гагарин. \Уходит.\

ГАГАРИН. Поздравляю... Может быть заменить.

НЕЛЮБОВ. Не дождешься. Справлюсь... А вдруг и вправду полезет обратно?

ГАГАРИН. Сделаем тебе тройной гигиенический пакет.

НЕЛЮБОВ. Еще чего! Обойдусь.

ГАГАРИН. А вдруг раскроешь рот, а она родная по всей кабине, зальет глаза. Едучая, противная.

НЕЛЮБОВ. Ты же говорил, что... Ладно, обойдусь. \Уходит.\

ГАГАРИН. Назвать то я назвал другого, а червячок сомнения грызет. Я с чистой совестью могу сказать, что по уровню подготовки я не хуже других. А лететь, по моему твердому убеждению, должен лучший не только в профессиональной подготовке, но и как ЧЕЛОВЕК! Ведь по нему будут равняться. Он должен быть образцом!... Каким же простым и ясным казался мне этот вопрос в полку...

Затемнение. Затем в свете прожектора на авансцене Гагарин. Подходит Дергунов. Оба лейтенанты.

ГАГАРИН. Юра?

ДЕРГУНОВ. Я. Чуть припоздал. Командир учил уму-разуму. Не пойму кто мог рассказать ему о нашей холостяцкой вечеринке... А как твоя лекция?

ГАГАРИН. Да так... считай, что посередке. Ты сам как, не считаешь, что пора завязывать с излишествами?

ДЕРГУНОВ. Какими, Юра? Мы просто весело живем – по холостяцки. А вот ты плохо выглядишь. Похуже любого из нашей компании... Выкладывай, чем недоволен?

ГАГАРИН. Собой... тобой. Разве непонятно?

ДЕРГУНОВ. Понятно. И думаю, что все поправимо. Теперь о главном. Что с лекцией? Ты понял, что там было главным?

ГАГАРИН. Не понял я из лекции, вообще, зачем нужны полеты в космос... Сплошные мечты, фантазии. Все это мне понятно. Сам грешен из-за тебя... Уж больно дорогое удовольствие, если все это только для души. А лектор именно на это и напирал.

ДЕРГУНОВ. Нашел о чем беспокоиться. Полет дорого стоит сейчас. А представляешь какой будет космонавтика лет через десять?! В 1968 году... Вот тогда мы с тобой и поговорим об экономии средств.