Космические оборотни
Шрифт:
– Лаборатория, мы сейчас начинаем. Поторопитесь.
– А объект?
– донеслось из динамика, и я узнал голос человека, что влетел незадолго до этого в комнату.
– Первый доброволец.
– Значит, взять стенд поменьше?
– с сомнением спросил человек.
– Да. Тащите все сюда.
Я двинулся к двери.
– Далеко собрался?
– резко спросил Старик.
– Как можно дальше отсюда, - так же резко ответил я.
– Я не хочу в этом участвовать.
Он схватил меня за руку и рывком развернул.
– Придется
– Отпусти.
– Ты останешься - либо по своей воле, либо я прикажу тебя связать, раздраженно сказал Старик.
– Я сделал скидку на болезнь, но твои фокусы мне надоели.
У меня уже не осталось сил спорить.
– Что ж, ты здесь главный.
Лаборанты вкатили в комнату кресло на колесиках, хотя, по правде сказать, этот предмет обстановки больше напоминал электрический стул: ремни для запястий, локтей, лодыжек и колен, крепления у пояса и груди, но спинка была срезана, чтобы плечи жертвы оставались открытыми.
"Кресло" установили рядом с клеткой обезьяны, затем убрали ближнюю к нему стенку. Обезьяна наблюдала за приготовлениями внимательным, настороженным взглядом, но по-прежнему не могла пошевелить безвольно висящими конечностями. Тем не менее, когда сняли стенку клетки, мне снова стало не по себе, и я остался на месте только из опасения, что Старик действительно прикажет меня связать. Лаборанты закончили приготовления и отошли в сторону. Открылась дверь, и в комнату вошли еще несколько человек, среди них Мэри.
Я растерялся. Мне очень хотелось ее увидеть, и я пытался отыскать ее через медсестер, но они или действительно не знали, кто она, или получили на этот счет какие-то распоряжения. Теперь мы наконец встретились, но при таких обстоятельствах… Черт бы побрал Старика! Ну зачем приглашать на такое "представление" женщину, пусть даже женщину-агента? Должны же быть какие-то рамки.
Мэри бросила на меня удивленный взгляд, затем кивнула. Меня это немного задело, но я все понял: не время и не место для пустых разговоров. Выглядела она отлично, только очень серьезно. На ней был такой же наряд, как у сиделок, но без этого нелепого шлема и панциря на спине. Вместе с ней в комнату вошли несколько мужчин с записывающей и прочей аппаратурой.
– Готовы?
– спросил начальник лаборатории.
– Да, поехали, - ответил Старик.
Мэри подошла к "креслу" и села. Двое лаборантов опустились на колени и принялись застегивать ремни. Я смотрел на все это словно в оцепенении.
Затем схватил Старика за руку, отшвырнул в сторону и, подскочив к креслу, раскидал лаборантов.
– Мэри, - крикнул я, - ты с ума сошла! Вставай.
Старик выхватил пистолет и навел на меня.
– Прочь, - приказал он.
– Вы, трое, взять его и связать!
Я поглядел на пистолет, на Мэри.
– Ладно, Мэри, вставай, - тупо сказал я.
– Мне захотелось посидеть.
Лаборанты убрали первое кресло и принесли другое. То, что приготовили для Мэри, мне не подходило: оба делались точно по фигуре. Со всеми затянутыми ремнями ощущение возникало такое, будто меня залили в бетон.
Спина чесалась невыносимо, хотя никого мне пока туда не посадили.
Мэри в комнате уже не было. Я не видел, как она ушла, да это и не имело значения. Когда приготовления закончились, Старик положил руку мне на плечо и сказал:
– Спасибо, сынок.
Я промолчал.
Как пересаживали мне на спину паразита, я не видел. И не особенно интересовался. Впрочем, даже если бы мне захотелось посмотреть, ничего бы не вышло: я просто не мог повернуть голову. Обезьяна один раз взревела, потом завизжала, и кто-то крикнул: "Осторожней!"
Затем наступила такая тишина, словно все затаили дыхание. Спустя секунду что-то влажное опустилось мне на шею, и я потерял сознание.
Очнулся я со знакомым ощущением нахлынувшей вдруг энергии. Я понимал, что влип, но рассчитывал как-нибудь выкрутиться. Страха не было: я испытывал презрение и не сомневался, что как-то их перехитрю.
– Ты меня слышишь?
– громко спросил Старик.
– Орать-то зачем?
– ответил я.
– Ты помнишь, зачем ты здесь?
– Вы хотите задавать вопросы. За чем дело стало?
– Что ты из себя представляешь?
– Глупый вопрос. Во мне шесть футов один дюйм, в основном мышцы и совсем немного мозга. Вешу я…
– Не о тебе речь. Ты знаешь, с кем я говорю - ты!
– В игры играем?
Старик ответил не сразу.
– Видимо, нет смысла притворяться, что я не знаю, что ты за существо…
– Но ты и в самом деле не знаешь.
– Однако мы изучали тебя все это время, что ты жил на спине у обезьяны. И кое-какую информацию, которая дает мне преимущество, мы уже получили. Во-первых, - он принялся загибать пальцы, - тебя можно убить.
Во-вторых, ты чувствуешь боль. Тебе не нравится электрический ток, и ты не выносишь жара, который способен вынести даже человек. В-третьих, без носителя ты беспомощен. Я могу приказать, чтобы тебя сняли, и ты умрешь.
В-четвертых, ты ничего не можешь сделать без носителя, а он сейчас совершенно неподвижен. Попробуй ремни на прочность. Так что ты или будешь отвечать на наши вопросы, или умрешь.
Я уже попробовал ремни и обнаружил, что порвать их действительно невозможно. Впрочем, это меня не беспокоило: вернувшись к хозяину, я почувствовал себя на удивление спокойно - ни забот, ни волнений. Мое дело было служить и только, а дальше будь что будет. Один ремень на лодыжке вроде был затянут слабее остальных: возможно, мне удастся вытащить ногу…