Космические оборотни
Шрифт:
– Извини, что пришлось тебя оглушить. Выбора не было.
– Да, наверно.
– Придется оставить тебя пока связанным. Позже мы придумаем что-нибудь получше.
– Он улыбнулся своей такой знакомой зловещей улыбкой, и меня поразило, до чего же сильно проглядывает личность Старика в каждом слове, которое произносит паразит.
Я не стал спрашивать, что означает "что-нибудь получше" - не хотел знать. Вместо этого я принялся проверять веревки, но Старик постарался на совесть, ничего не скажешь.
– Куда мы летим?
–
– Далеко на юг. Подожди, я задам колымаге программу и тогда объясню тебе все наши планы. Он еще несколько секунд работал с автопилотом, затем выпрямился.
– Ну вот, этого ей хватит, пока не наберем тридцать тысяч.
Упоминание о такой большой высоте заставило меня еще раз взглянуть на приборную панель. Машина не просто походила на специальную, это и была одна из наших переделанных машин.
– Где ты ее взял?
– спросил я.
– Отдел держал ее в тайнике в Джефферсон-Сити. Я проверил, и вот, ее действительно никто не нашел. Повезло, да?
У меня, конечно, на этот счет сложилось свое мнение, но я не стал спорить. Я по-прежнему пытался найти выход, хотя шансы вырисовывались от почти безнадежных до нулевых. Пистолет исчез. Свой он, очевидно, держал с другой стороны, подальше от меня.
– Но это еще не все, - продолжал Старик.
– Мне посчастливилось быть пойманным, возможно, единственным во всем Джефферсон-Сити здоровым титанцем. Хотя в удачу я, как ты знаешь, не верю. Короче, мы все-таки победим.
– Он усмехнулся.
– Это очень похоже на сложную шахматную партию, когда играешь сразу за обе стороны.
– Ты не сказал мне, куда мы летим.
– Я ничего не мог предпринять, оставалось только говорить.
Он на секунду задумался.
– Во всяком случае, за пределы Соединенных Штатов. Возможно, что кроме моего хозяина, на всем континенте больше нет ни одного незаболевшего титанца, и я не хочу рисковать. Полуостров Юкатан нас, видимо, вполне устроит - как раз туда я и направил машину. Во второй раз - а мы обязательно вернемся!
– мы не сделаем тех же ошибок.
– Может, ты меня развяжешь, пап? У меня и ноги, и руки затекли. Ты же знаешь, что мне можно доверять.
– Подожди, подожди… Всему свое время. Сначала надо запрограммировать автопилот.
Машина все еще поднималась. Даже после доработки в Отделе, ей требовалось время, чтобы набрать тридцать тысяч футов: в конце концов, с конвейера она сошла как обычная серийная модель.
– Похоже, ты забываешь, что я и сам долгое время был под хозяином. Я знаю, что это такое, и могу дать тебе честное слово…
Он только усмехнулся.
– Не учи отца овец воровать. Если тебя развязать сейчас, ты меня убьешь, или мне придется убить тебя. А ты нужен мне живым. Мы с тобой еще погуляем, сынок. Хитрости и решительности нам не занимать, а это как раз то, что нужно.
Я промолчал, и он добавил:
– Кстати, насчет того,
– О чем?
– Ты не сказал мне, каково это на самом деле. Я даже не подозревал, сынок, что такое возможно - покой, удовлетворение, благодать. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким счастливым. Разве что… - на лице у него промелькнуло удивленное выражение.
– Разве что до того, как умерла твоя мать. Впрочем, сейчас мне даже лучше. Ты напрасно не рассказал мне об этом.
Меня охватило отвращение, и я начисто забыл о тонкой игре, которую пытался вести.
– Может быть, для меня все это совсем не так. Да и для тебя на самом деле тоже, старый ты идиот, только сейчас у тебя на загривке сидит паразит, говорит твоим языком и думает твоим мозгом!
– Не кипятись, сынок, - сказал он мягко, и, черт побери, его голос действительно немного меня успокоил.
– Скоро ты сам все поймешь. Поверь, это наша судьба, наше предназначение. Человечество разделено и постоянно воюет, но хозяева сделают его единым.
Я вдруг подумал, что, наверно, и в самом деле есть такие слабоумные, которым эта идея придется по вкусу - добровольно продать душу за обещание мира и безопасности. Однако промолчал.
– Совсем немного уже ждать осталось, - сказал отец, бросив взгляд на приборную панель.
– Сейчас я задам ей направление, и все будет в порядке.
– Он настроил автопилот и проверил еще раз приборы.
– Следующая остановка - Юкатан. А теперь пора к делу.
Отец поднялся с сиденья и наклонился рядом со мной.
– На всякий случай, - сказал он, затягивая ремень безопасности у меня на поясе.
Я резко поднял колени и ударил его в лицо.
Отец отскочил и бросил на меня беззлобный взгляд.
– Нехорошо, нехорошо. Я мог бы обидеться, но хозяева выше этого. А теперь сиди смирно.
– Из носа у него текла кровь, но он даже не остановился, чтобы ее стереть, проверил веревки на руках и на ногах и добавил:
– Сойдет. Потерпи еще немного.
Затем сел на свое место и наклонился вперед, упершись локтями в колени. Теперь мне хорошо было видно его паразита.
Несколько минут ничего не происходило, и я, напрягая силы, пытался хоть немного ослабить веревки - ничего другого не оставалось. Старик, казалось, уснул, но я знал, что он может притворяться.
На твердом кожистом покрытии паразита, посередине, вдруг появилась вертикальная линия. Прямо у меня на глазах трещина становилась шире и шире, и вскоре показалось мерзкое переливающееся мутными цветами тело этой твари. До меня наконец дошло, что паразит разделился и теперь высасывает из моего отца жизнь и его плоть, чтобы хватило на двоих титанцев. И в то же мгновение я понял, что моей собственной свободной жизни мне осталось от силы минут пять. Мой новый хозяин уже родился и вот-вот будет готов перебраться ко мне на спину.