Космические тайны курганов

Шилов Юрий Алексеевич

V, быкоподобный слой, перекрыл три погребения с положением кистей у таза. Одно из них оказалось засы­панным золой, а затем перекрыто деревом и двумя бычь­ими лопатками.

VI, крестообразный слой, обладал сложной символи­кой. Помимо общего значения "огня" и "солнца", в ней присутствовали элементы "молитвы" и "сотворения ми­ра". "Молитва" (Брихаспати, Брахма) отразилась в скоплении костей жертвенных коровы и быка на север­ном склоне досыпки... Обряд "сотворения мира" пред­ставлен в обширной воронке на вершине досыпки. Здесь выявлены прослойки золы, перемежающиеся про­слойками ила, которым

заливали трижды зажигавшие­ся костры. Дважды размещались костры на северном и один раз на южном склонах досыпки. Возможно, что она неспроста перекрыла именно три погребения. Кисти по­койников размещались у таза, у груди и лица. При од­ном из них найден сосуд и косточка стопы козла или барана — знакомый нам уже символ Пушана.

VII, быкоподобный слой перекрыл два захоронения. В толще слоя найдены обломки костей и сосудов — сле­ды жертвоприношения. На плоской, промазанной илом, вершине VII слоя сожжен был покойник. На месте кре­мации, кроме золы и немногих обгоревших осколков ко­стей, найдены обломки глиняного горшка и необгоревшая лопатка козла или барана. Кости человека были собраны и захоронены у подножия восточного склона кургана, внутри гробницы из бревен и комьев земли. Над погребением возвели VIII, крестообразный слой, повторивший некоторые особенности VI слоя. В центре тоже была устроена воронка, но следы огня и воды-зем­ли (ила) здесь едва выражены. Их место в воронке за­няла гробница с кремированными останками. Покойни­ка, таким образом, включили в обрядовую имитацию сотворения мира.

IX слою приданы быкоподобные очертания, он пере­крыл два позднейших захоронения в катакомбах, кото­рые были характерны для II—V слоев, а затем на время прекратились. Это обстоятельство показывает, что насе­ление в окрестностях рассматриваемого кургана вело кочевой образ жизни; племена приходили и уходили, но мифотворческая традиция не прерывалась...

В X, последнем слое повторены основные элементы обрядов VI и VIII слоев. На плоской, промазанной илом, вершине кургана сожгли вскоре покойника, причем сно­ва разбит был сосуд и расчленен козел или баран. Остатки кремации собрали и поместили в бревенчатый сруб, установленный в вырытой неподалеку могиле. Ее стенки промазали илом и окружили кольцом из желтого лесса, придав тем самым символику Солнца.

Лесс для кольца брали из ямы у юго-восточного края кургана, со стороны восхода зимнего (новогоднего?) Солнца. Здесь же совершили обычное захоронение, про­тивопоставленное, по-видимому, центральному трупо­сожжению. Затем совершили досыпку.

Спустя некоторое время сооружение X слоя было продолжено. Снова вырыли яму, но уже у северо-восточ­ного края кургана, со стороны восхода летнего Солнца. Следующие земляные работы придали кургану кресто­образные очертания. Но это была не геометрическая фигура (на манер VI и VIII слоев), а подобие птицы. На спине этой обращенной к северу, к вершине миро­здания, птицы был выложен знак Земли: квадрат из камней. Среди них найдены остатки жертвоприношения, с которыми Земля обратилась к Небу: угольки от кост­ра, обломки горшков и костей крупного животного — коровы или коня...

На примере кургана № 2 у Большой Белозерки от­четливо видно, что трупосожжения уподоблялись жерт­воприношениям, направлявшимся в потусторонний

(VIII слой) или небесный (X слой) миры. Такое же раз­деление значений погребального костра отражено и в "Ригведе":

Пожирающего мясо Агни я прогоню далеко.

В

царство Ямы пусть уйдет он, увозя нечистоты!

Здесь же этот другой Джатаведас.

Пусть отвезет он жертву богам, знающий путь!

И гимны, и обряды предписывали присоединение по­койников к Космосу, наделяли почивших полномочиями посланников в потусторонний или небесный миры и да­же уподобляли их божествам.

В этом и предыдущем разделах мы познакомились с представлениями создателей арийской "Ригведы" о про­исхождении мира и о потусторонних судьбах людей. Эти представления находят очень близкие соответствия в курганном обряде Северного Причерноморья середины IV — середины II тысячелетий до нашей эры.

Соответствуют друг другу мифологические сюжеты, последовательность их развертывания, а главное, место человека в системе миропорядка. Человек и в "Ригведе" и в "пирамидах степей" богоравен: представители обще­ства — вожди, мудрецы, посланники в иные миры — уподобляются божествам.

Эти божества не возвышены над обществом, не сверхъестественны. Их рациональные корни совершенно наглядны. Однако они концентрируют в себе и матери­альные и духовные стороны бытия, причем на пределе возможностей первобытной культуры, а пожалуй, что и человеческого естества вообще.

Такое сверхнапряжение (подобное творцам Стоун­хенджа и Наски, Мецамора и Цнори) было обусловлено рубежным положением между первобытнообщинной и рабовладельческой формациями. Продолжаться беско­нечно оно не могло. Рассмотренные и подобные им па­мятники строились в Причерноморских степях на протя­жении примерно двадцати поколений, но во второй по­ловине II тысячелетия до нашей эры строительство практически прекратилось и началось становление ким­мерийского, а затем скифского раннеклассовых об­ществ... Тогда же единство арийских племен нарушилось и они расселились по белому свету.

Племена, которые дошли до берегов Инда, курганов уже больше не строили. Но позаботились о собрании древних гимнов, сопровождавших некогда обряды "степ-ных пирамид". В созданную таким образом "Ригведу" были включены и новые гимны. Это священное собрание стало оплотом духовной культуры переселенцев, ос­новой почитания исконных традиций и идейной базой для формирования раннеклассового государства... По­добная судьба была уготована и курганному обряду Северного Причерноморья. Примерно через тысячелетие после начала упадка в скифское время он возрождает­ся в новом качестве. Уже не над захоронениями с про­стейшими вещами, а над изобилующими оружием и дра­гоценностями подземными жилищами; не как модель Вселенной, а как воплощение незыблемости загробного царства.

Но и это царство оказалось не вечным..

РИТА — "КРУГ" — ЛАДА

В основу "Ригведы" и мировоззрения ариев положен "закон, которому должны повиноваться все боги, все люди". Он называется рита, что переводится как "путь", "движение", "закон" и происходит от индоевропейского рото, означавшего "повозка", "колесо", "круг". От этого же древнего слова происходит индийское раджасуя, не­мецкое рат, украинское рада — "совет", круг людей, со­бравшихся для обсуждения дальнейшего пути и других важных вопросов.