Космический беглец. Антология французской фантастики

Клейн Жерар

— Ах, да! Я не хотела бы пугать вас, Тонио. но вам лучше вернуться в Ханга Роа. Я не врач, так что знаете…

— О! Мой хребет! Моя бедная спина! — вновь начал он свои жалобные причитания. — Теперь я знаю, они сломаны!

— Может быть, и не совсем сломаны, Тонио, но Следует несколько дней отдохнуть. Я обвяжу вас веревкой, и наши друзья потихоньку вас поднимут.

Приставив руки рупором ко рту, она закричала:

— Крис! Тонио ранен! Ничего страшного, но его нужно сейчас же полечить! Понял? Сейчас же! Сразу же эвакуируйте его в селение.

— Я понял, Жанна. Ты его

привязала?

— Да. Поднимайте потихоньку. А вы, Токио, держитесь за веревку. Вот так. Руки прямо над головой. Давай, Крис!

Несчастный, осознав, что ему действительно плохо, стал подниматься через трубу, где в конце концов и исчез, заслонив и без того слабый свет, падавший через отверстие.

Жанна Мансуа наклонилась над пластинкой, подняла ее, опять почистила и долго рассматривала, морща лоб. Что-то она не могла понять, что-то очень важное ускользало от ее внимания. Наконец она стала рыхлить землю геологическим молотком под ногами. Две-три минуты поисков позволили отыскать еще пять пластинок, пять прямоугольников из красноватого металла.

— Эй, Жанна! Ты не заснула? Твоя очередь!

Когда она выбралась на поверхность первой пещеры, друзья и летчики с любопытством разглядывали ее лицо, испачканное землей и вулканической пылью.

— Слушай, Жанна, Что за идея отправить Тонио в селение? Его «сломанные» ребра достаточно протереть спиртом, и через пару дней на них не останется и следов царапин.

Она посмотрела вслед удаляющемуся катеру, который увозил мэра, и ноги у нее задрожали. Жанна была вынуждена сесть на обломок скалы, бормоча:

— Извините меня… Меня трясет, как дуру… но это так необычно! В нижней пещере, Крис, я обнаружила ронго-ронго!

— Что-о-о?…

Этнограф с трудом проглотил ком в горле, а глаза его чуть не вылезли из орбит.

— Ронго-ронго? Черт побери, Жанна! Да это же потрясающе! И в каком они состоянии? Дерево, наверное, изъели черви?…

Она только отрицательно помотала головой и быстро, чтобы другие не подумали, что она сошла с ума, проговорила на одном дыхании:

— Они не деревянные, Крис. Они металлические, из красного металла, который я вижу впервые в жизни!

Глава IV

Члены франко-чилийской экспедиции тесным кольцом окружили этнографа и семасиолога. Сидя на корточках перед пещерой, они молча рассматривали металлические пластинки, которые передала им Жанна.

— Ты, конечно, правильно поступила, Жанна, — первым нарушил молчание Денуае. — Тонио следовало отправить отсюда. Находка пластинок явно вскружила бы ему голову, и сюда тотчас же сбежалось все селение, превратись в землекопов. Они срыли бы остров до основания! Мы объявим о твоем открытии, когда прочешем пещеру частым гребнем!

Археолог Лоренцо Чьяппе подтвердил согласие кивком головы, в то время как командан О’Брайен удивленно спросил:

— Вы все, кажется, очень взволнованы этой находкой? Что вы называете ронго-ронго? Вот эти металлические пластинки?

— Ну да. Ронго-ронго — это деревянные дощечки с вырезанными знаками и идеографическими рисунками, до сих пор не прочтенные и не понятные. Во всем мире известна всего пара дюжин этих удивительных

реликвий. Но самое главное, никому и в голову не приходило, что, помимо как на дереве и камне, они могут быть и на других материалах, а тем более на металле.

Он продолжал очищать пластинку с помощью губки и кисти, а затем сказал:

— Красный металл пластинок — новая загадка, добавившаяся к другим, связанным с Рапа-Нуи. Древние жители острова Пасхи использовали камень как инструмент и объект обработки, но уж никак не металл!

— Разрешите, — попросил О’Брайен, беря в руки одну из пластинок с рисунками и рассматривая ее под всеми углами. — Могу сказать, что это металл заводского производства, прокатанный через валки, отполированный и не поддающийся окислению. Не знаю, обратили ли вы внимание, что идеограммы и другие знаки гравированы не примитивным инструментом. Нет никаких заусенцев, и можно сказать, что использовалась механическая гравировка или по крайней мере химическая.

— Но древним полинезийцам эти процессы были неизвестны, — возразил археолог Люсьен Буске.

— Так что ни одной из идеограмм так и не перевели?

— Ни одной, командан, — ответила Жанна Мансуа. — Известны только некоторые символы, хотя и без перевода. Например, «люди-птицы», черепахи, рыбы, деревья. Но вот значение их в надписях, сделанных бустрофедоном [33] , нам неизвестно. В некоторых рисунках видят символ змеи. Однако змеи здесь не водятся. Они неизвестны на острове Пасхи. Вот и возникает вопрос, где же те, кто вырезал символы на дощечках, видели змей? Может быть, на южноамериканском континенте, прежде чем они перебрались сюда на плотах? Или… в другом месте?

33

Архаический способ письма, при котором надписи идут справа налево и обратно слева направо. — Примеч. перев.

— А что за рисунок на этой табличке? Как вы думаете, что он изображает?

— Что-то похожее на карту острова, командан, но я такого не знаю.

— Посмотрите-ка, лейтенант, — обратился командир. — Вы ведь когда-то летали над Тихим океаном с картографами Королевских ВВС. Надеюсь, что у вас память, как у индийского слона.

Петер Хиггинс взял табличку и стал рассматривать ее по всем направлениям.

— Нет, не могу определить, — задумчиво сказал он. — В Тихом океане, особенно в Микронезии, конечно, куча всяких островов… Так что тут даже слоновой памяти мало, чтобы запомнить все их очертания…

Он было протянул табличку француженке, но задержался. Еще раз глянул на рисунок. И тут на его лице заиграла удивленная улыбка.

— Есть тут у кого-нибудь голубой карандаш?

Жанна Мансуа вытянула из кармана-пенальчика своих джинсов карандаш с несколькими стержнями. Петер Хиггинс положил пластинку на колено и стал чертить что-то вроде вытянутого разностороннего треугольника, вписывающегося в размеры карты. Он там и тут подчеркнул некоторые гравированные детали и показал свою схему этнографу.