Космический госпиталь. Том 2
Шрифт:
Конвей объяснил целительнице, что такие процедуры выполняются в Главном Госпитале Сектора каждый день в неисчислимом множестве при обследовании самых разнообразных пациентов. Он рассказал Коун о том, что последующий анализ проб крови позволяет врачам многое понять о состоянии больного, что в большинстве случаев именно результаты анализа крови служат руководством для назначения соответствующего курса лечения.
Конвей, уговаривая Коун, объяснил ей, что непосредственный контакт с ним при произведении этой процедуры у нее будет минимальным, так как она будет пользоваться сканером, тампоном, ножницами и шприцем. Не забыл он упомянуть и о том, что точно так же будет строиться процедура
Пожалуй, Конвей все-таки поторопил события. Коун отшатнулась и начала пятиться и пятилась до тех пор, пока не прислонилась спиной к закрытой двери запасного выхода. Она постояла там некоторое время, шевеля вздыбленной шерстью, вновь ведя непримиримый бой со своими инстинктами, но в конце концов вновь медленно приблизилась к носилкам. Ожидая, когда гоглесканка заговорит, Конвей вернулся взглядом к экрану, на котором мало-помалу возникала удивительная по живости картина.
Лейтенант вывел на дисплей все сведения о ФОКТ вкупе с данными, собранными им ранее, о доисторической подводной растительности Гоглеска.
Ископаемые останки, реконструированные компьютером в виде несколько уменьшенных копий современных гоглесканцев, лежали поодиночке и небольшими группами посреди слегка покачивающихся водорослей, освещенные лучами солнца, проникавшими сквозь толщу морской воды, поверхность которой волновала легкая рябь. Вот только громадному, похожему на розу объекту, располагавшемуся в центре экрана, явно недоставало каких-то деталей. Воображение Конвея уже начало дорисовывать эти детали, когда Коун вдруг неожиданно обратилась к нему.
Гоглесканка по-прежнему не обращала никакого внимания на экран.
– А если бы этот тест был болезненным, – спросила Коун, – как выглядела бы процедура тогда? Не было ли бы предпочтительно в нынешних обстоятельствах вам произвести эту процедуру самостоятельно?
«Доверяй, но проверяй – вот у нее какой девиз, у этой Коун», – подумал Конвей, изо всех сил сдерживая смех.
– Если предполагается, что процедура может оказаться болезненной, – ответил он, – тогда берется немного содержимого из одного из флаконов с наклейкой в виде желтых и черных диагональных полосок. Это содержимое вводится иглой в место взятия пробы. Объем содержимого зависит от ожидаемой продолжительности и степени дискомфорта.
Во флаконе, – продолжал Конвей, – содержится вещество, являющееся обезболивающим для представителей моего вида. Кроме того, оно вызывает расслабление мышц. Но в данном случае в его применении необходимости нет.
Инструктируя Коун в том, как правильно произвести забор крови для анализа, Конвей пытался внушить гоглесканке, что эту процедуру всегда проще поручить выполнить кому-то другому, а не производить ее самолично. Он не стал упоминать о том, что, если бы хотел взять немного крови для анализа у Коун, для начала ему пришлось бы проверить, согласуется ли препарат во флаконе с черно-желтой этикеткой с метаболизмом ФОКТ, да и не только этот препарат, но и другие средства этого ряда из аптечки, которую Конвей захватил с собой. Если бы какое-то из этих средств оказалось подходящим и если бы у Конвея возникла возможность ввести его гоглесканке, он бы ее не только анестезировал, он бы ее хорошенько транквилизировал и тогда смог бы запросто взять для анализа не только кровь. «Расслабленные мышцы, – думал Конвей, вновь вернувшись взглядом к экрану, – какая это прелесть по сравнению с мышцами, сведенными спазмом!»
У крупного объекта в центре экрана недоставало симметрии и повторяемости структур, характерной для растений, – гораздо больше он напоминал надорванный и скомканный лист бумаги. Но если догадка
Яд гоглесканцев был смертоносен.
Конвей поспешил изложить Вейнрайту свои соображения.
– Ну-ка, скажите, как вам такая версия: ископаемые ФОКТ – это те существа, что погибли при первом нападении хищника. Некоторые из них соединены между собой, а это скорее всего указывает на то, что первоначально группа ФОКТ была более многочисленной. Этот групповой организм, состоявший из множества ФОКТ, то ли сам атаковал хищника в ответ, то ли защищался от него с помощью жал. Количество выпущенного яда вызвало у хищника тотальный мышечный спазм, и, умирая, он фактически свернулся узлом. Не мог бы ваш компьютер развязать этот узел?
Вейнрайт кивнул, и вскоре скрученная, изогнутая фигура в центре экрана начала постепенно разворачиваться, окруженная более бледными слоями изображения. «Это единственная разгадка, – думал Конвей. – Другой просто быть не может.» Время от времени он просил Вейнрайта показать изображение костного скелета хищного гиганта с увеличением и всякий раз убеждался, что его предположение верно. Однако размеры хищника были настолько велики, что его изображение то и дело расползалось за края экрана, и Вейнрайту приходилось его уменьшать.
– Все-таки похоже на птицу, – сказал Вейнрайт. – Части крыла очень хрупки. На самом деле эта тварь как бы представляет собой одно сплошное крыло.
– Это потому, что в ископаемых останках сохранились только кожа да кости, – пояснил Конвей. – Сухожилия и мягкие ткани, примыкавшие к костной структуре, почти целиком истлели. В тех участках, которые, согласно вашему предположению, являются крылом... Да, теперь и мне кажется, что это птица... Толщину крыла следует увеличить раз в пять-шесть. Но при такой структуре костей крыло должно было быть жестким. Я бы сказал, что оно скорее совершало не маховые движения, а быстро убиралось и вытягивалось и толкало хищника вперед с огромной скоростью. Кстати, на внутреннем крае крыло очень интересно расщеплено. Это напоминает мне турбину древних реактивных самолетов, вот только у этих турбин есть зубы...
Конвею пришлось прервать изложение своих предположений. Коун осторожно и растерянно водила иглой шприца по тыльной стороне его ладони. Впервые в жизни Конвей понял, что приходится переживать пациенту, попавшему в руки к практиканту.
– Форма сустава в основании крыла, – продолжал Конвей после того, как гоглесканка наконец нашла нужный кровеносный сосуд, – позволяет предположить, что устья на ведущей поверхности крыла раскрывались и закрывались во время плавания. Хищник пожирал все, что попадалось на его пути, а затем пища проталкивалась по двум пищеварительным каналам в желудок, расположенный вот в этом цилиндрическом расширенном участке средней линии. Кожные покровы на ведущей поверхности крыла были толще и, скорее всего, были ядонепроницаемыми, а желудок, по всей вероятности, был способен переваривать яд ФОКТ, несмотря на то, что при попадании в тело хищника через более мягкие участки кожного покрова яд был смертелен.
Единственный способ защиты от хищника для ФОКТ, – взволнованно продолжал Конвей, – заключался в том, чтобы встать на пути чудовища единой стеной. Лишь немногие из ФОКТ погибали за то время, пока сгруппированный организм окружал хищника со всех сторон и принимался жалить его до тех пор, пока он не погибал. Подтверждением правильности этого предположения служат неполные ископаемые останки ФОКТ. Но мне даже страшно подумать о том, что переживал групповой организм гоглесканцев, слитый воедино и ментально соединенный с гибнущими сородичами...