Космический маразм
Шрифт:
Мы оказались на кухне. Шура пролез между двумя стопками кирпичей, вынул пару штук из ряда и просунул в отверстие руку. Через мгновение он извлёк оттуда килограммовую пачку соли.
– На, держи. Только отдашь обязательно. Можно солью. Можно кирпичами.
Он посмотрел на меня кислым взглядом, словно спрашивая: "Ну, чего тебе ещё надо?"
– Спасибо. Отдам, конечно. Просто в магазине нет… – пятясь, я продвигался к выходу из квартиры.
– Не за что.
Дверь захлопнулась. Я вернулся к себе. Прошёл на кухню, пристроил соль в шкафу.
Неужели мозг человека настолько ненадёжная и хрупкая субстанция, что может выдавать абсолютно ложные данные только потому, что получает недостаточно энергии? А где же диагностика, сообщения об ошибках? Неужели нельзя у сумасшедшего на лбу зажигать специальное предупреждение: "Словам и действиям данного индивидуума в текущий момент доверять нельзя, системные сбои". Я сразу вспомнил старика с дырой в голове и поморщился.
Выловив всплывшие и вдоволь побултыхавшиеся в воде пельмени на тарелку, я с удовольствием заглотил их один за другим и попытался понять, стало ли мне лучше. Осмотрелся и с удовлетворением отметил, что никаких аномалий вокруг не наблюдается – обычная газовая плита, холодильник, мойка, стол, на котором стоит пустая тарелка, измазанная кетчупом, и пакет мелочи. Кстати, надо было её пересчитать.
Я развязал пакет и стал раскладывать монетки столбиками. Кроме рублей, там оказались ещё полтинники, двух– и пятирублёвки, копеечки и десятикопеечные монеты, то есть практически полный ассортимент металлических кружочков, находящихся в денежном обращении.
Раскладывание монеток меня успокоило и привело в расслабленно-мечтательное состояние. Всё было хорошо. Если я и сходил с ума, то не в данный момент. Вот лежит себе столбик рублей и лежит, никуда не девается. Я водрузил сверху ещё один рубль и увидел, как он соскользнул на стол. Должно быть, криво положил. Поднял его со стола и вернул на место. Монетка упала вновь. Я осторожно, сосредоточенно взял её двумя пальцами и положил на вершину столбика. Столбик рассыпался, и монетки раскатились по столу. Это была уже полная чертовщина.
Я начинал злиться. Снова собрал рубли в горсть и стал укладывать один на другой. Нижний в столбике рубль вдруг подпрыгнул, и остальные снова свалились с него на стол. Затем подпрыгнул и развалился соседний столбик – с двухрублёвками. Тут же раскатились полтинники. Зашевелился пакет с оставшейся мелочью, и из него выпрыгнуло несколько монеток. Через мгновение по столу уже скакало несколько десятков безумных блестящих кусков металла, а я пытался поймать их и уложить обратно.
Мне подсунули сумасшедшие деньги. Недаром мне не понравилась продавщица. Сколько живу, а ни разу её в этом магазине не видел. Точно. Это она всё подстроила.
Я встал. Монетки танцевали на столе замысловатый танец, кружась, катаясь, звеня и подпрыгивая. Я вышел с кухни и закрыл за собой дверь. Услышал, как с той стороны об неё ударилось несколько монет, словно бы брошенных чьей-то рукой.
Я зажал себе уши, закрыл глаза. Постоял немного, повторяя
– Этого не может быть, – произнёс я ещё раз на пороге комнаты и замер как вкопанный.
На моём диване, поджав под себя лапы, лежал огромный амурский тигр – похоже, тот самый, которого я видел вчера. Он смотрел на меня и довольно улыбался. Его хвост спускался с дивана на ковёр и был неподвижен, за исключением белого мехового кончика, который слегка покачивался то вправо, то влево. Я уже собирался было страшно перепугаться, но тигр опередил меня, раскрыв пасть и произнеся молодым человеческим голосом:
– Можете и в меня не верить. Я вам обещаю, что в ближайшие дни здесь будет твориться совершеннейший бред.
Конечно, учитывая опыт всей моей предыдущей жизни, разумнее всего было предположить, что тигр не мог быть настоящим. Но я видел, как колышется от дыхания его брюхо, как блестят зрачки и шевелятся усы, и всё это вместе выглядело настолько реально, что я боялся тигра. Ему достаточно было совершить всего один прыжок, и я бы оказался в его когтистых лапах… Но… Он же ещё и говорил!
– Меня зовут Василий Иннокентьевич, – произнёс тигр. – Да не тряситесь вы так, не собираюсь я вас есть. И в квартиру я вошёл только потому, что вы дверь забыли закрыкрыкрыкыррр…
С тигром что-то произошло. Некоторое подобие нервного тика пробежало по его телу, вздыбливая шерсть. Хвост внезапно задымился и скрючился, изобразив перевёрнутый знак вопроса. Тигр зажмурился на секунду, потом продолжил:
– Не обращайте внимания на то, что я говорю – у меня неисправности в устройствах ввода-вывода. Меня зовут Конотоп Рах, если я, конечно, не ошибаюсь.
– Вы… Я… – заговорил я, наконец. – Это же невозможно!
– Ой, заладили… Запомните – возможно всё, что вы можете себе представить, и даже то, что вы представить пока ещё не можете, но… О чем, бишь, я? А, да…
Тигр вдруг привстал и потянулся, как кошка, отчего диван жалобно скрипнул. Затем он спрыгнул на пол и сделал шаг по направлению ко мне. Я мысленно напрягся, но пока ещё оставался стоять на месте.
– Я всего лишь хочу, чтобы вы произнесли одно слово, – продолжал тигр. – Ничего страшного, просто одно непонятное вам слово из девятнадцати букв…
– За… чем? – выговорил я.
– Ну, какая вам разница-ца-ца-ца-ца-ца-ца, – его, похоже, опять заклинило, и он замолк на пару секунд. – Так надо, уверяю вас. Если вы не произнесёте его вовремя, очень много плохого может произойти.
Тигр сделал ещё один шаг ко мне, и я почувствовал, что из его пасти пахнет несвежей рыбой. Я отодвинулся к шкафу и начал потеть.
– И что же за слово? – уточнил я.
– "Естрементеракориндо", – сказал тигр. – Видите, как просто – я могу его произнести. А вы?