Космоэколухи
Шрифт:
– Ну выкиньте оттуда предыдущих пассажиров, – устало приказал капитан, глянул на вытянувшееся лицо собеседника и поспешно пояснил: – Не волнуйтесь, им все равно, они уже мертвые. В смысле они были мертвые, еще когда мы их туда засовывали.
– Оригинальная у вас подборка грузов, – с оторопью заметил рудокоп.
– Что значит – выкинуть?! – возмущенно встряла в разговор Полина. – А как же морально-этический долг и почтение к усопшим? А дипломатические отношения с Мераком? И вообще мы с Вениамином Игнатьевичем хотели побольше образцов
– Делайте что хотите, – отмахнулся капитан, лишь бы его наконец оставили в покое. На фоне Самородка проблемы мороженых меракийцев казались сущей ерундой.
Станислав отхлебнул почти безвкусной, зато горячей воды и со вздохом признался:
– Подборка команды тоже та еще.
После полуночи в корабле стало душновато: система регенерации воздуха, не рассчитанная на такое количество пассажиров, работала на пределе, но содержание кислорода все равно неуклонно, по одной-две десятых процента в час, падало. К счастью, измученные рудокопы спали, расходуя его по минимуму, а к обеду команда рассчитывала посадить транспортник на Шии-Раа. Планета принадлежала андромедцам, но кислородная атмосфера, мягкий теплый климат и слабосоленые моря сделали ее популярным туристическим курортом, так что к людям там привыкли. Найдется и специализированная клиника, и человеческое консульство, которое возьмет рудокопов под опеку и поможет вернуться домой.
Из-за Шии-Раа транспортник отклонился от трассы, и ее пришлось прокладывать заново. Возвращаться к Самородку и продолжать с того же места было слишком рискованно: Михалыч и так еле-еле, посулами и угрозами, выцедил из затухающего реактора необходимую для гашения энергию. К тому же залитая кровью станция не располагала ко второму свиданию.
Корабль переполняли непривычные звуки, но Дэн мигом засек тихие шаги и обернулся. На пороге пультогостиной, кутаясь в одеяло, стоял худенький взъерошенный мальчик, часто моргая припухшими то ли со сна, то ли от слез глазами.
– Привет, – сказал он и шмыгнул носом.
– Привет, – осторожно отозвался рыжий. Нет, киборг прекрасно знал, что такое дети, откуда они берутся и как туда попадают. Он иногда видел их, когда сопровождал хозяев вне корабля, и после побега, в городе, но до сих пор ни разу к ним не приближался и уж тем более не разговаривал. Судя по обрывочной информации, это следовало делать как-то по-особенному, и Дэн опасался, что пацан сразу его раскусит. Поэтому ограничился нейтральным: – Ты почему не спишь?
– А так, – пожал плечами мальчишка и подошел поближе. Край одеяла с шуршанием волочился по полу. – Во что ты играешь?
– Это не игра. Это программа для прокладки трассы.
– А что это за цветные шарики?
– Станции гашения. – Дэн ткнул в синий «шарик», и перед навигатором развернулось новое вирт-окно с подробной информацией: где находится,
– Там тоже надо кого-то спасать?
– Надеюсь, нет. – Рыжий перебросил в рабочее поле еще пару «шариков» на рассмотрение.
Ребенок потоптался рядом и ни с того ни с сего заявил:
– Меня Рикки зовут. Мне уже восемь лет!
– А меня Дэн. – Фразу «физиологическое состояние организма – двадцать три года и одиннадцать месяцев» навигатор благоразумно опустил.
– Ой какая! – внезапно заметил мальчик. – А можно погладить?
– На. – Дэн не глядя взял лежащую на коленях кошку за шею и протянул Рикки.
Охрипшее и обессилевшее от любовных мук животное изобразило колбасу из дрожжевого теста. Станислав Федотович так и не одарил ее взаимностью, остальные люди тоже бессовестно игнорировали страдалицу, поэтому терять ей было уже нечего. В навигаторское кресло она заползла картинно издыхать, и заступивший на дежурство Дэн просто переложил ее поверх себя – если выкинуть, то снова разорется.
– А ей так разве не больно? – опешил мальчишка, перехватывая кошку поперек груди.
– На этой неделе – нет.
– А как ее зовут? – Рикки положил кошку на плечо и почесал за ухом.
Та сипло мявкнула, жалуясь на судьбу.
– Не знаю. Она к нам на космодроме прибилась, нечипованная и без ошейника.
– Как же вы ее тогда подзываете? – удивился мальчик.
– Обычно наша зоолог ловит ее старой курткой. Ты не хочешь вернуться в каюту?
Рикки потупился, засопел и шепотом признался:
– Там темно и страшно. А дядя Харальд так храпит, что мне снятся пираты.
– Они тоже храпели?
Мальчишка хихикнул, но почти сразу поежился и поплотнее закутался в одеяло уже вместе с кошкой.
– Нет, они просто очень страшные и злые. Как ты думаешь, полиция их поймает?
– Чем скорее мы с ней свяжемся, тем выше такая вероятность, – максимально честно ответил рыжий. В космосе хватало неизведанных уголков с путевками в один конец, где рабский труд оставался самым удобным, выгодным и, увы, высокоотходным.
– Они забрали моего папу. – Губы Рикки задрожали. – Вдруг я его больше никогда не увижу? Никогда-никогда?
Расплакаться он не успел: кошка решила, что у умерщвления плоти все-таки есть пределы, и принялась с возмущенными воплями выдираться из слишком тесных объятий.
– Можешь лечь здесь, – предложил Дэн, переждав процесс укрощения.
Рикки тут же обрадованно залез на диванчик, попрыгал по нему попой, проверяя на мягкость, переложил подушку на другой конец и спохватился:
– Ага, а потом ты спать уйдешь и я вообще один тут останусь!
– Не уйду. Я до утра на дежурстве, а потом меня пилот сменит.