Космофауна. Зверь беглеца
Шрифт:
Голод же объяснялся дырой в бюджете.
Посмотрел на мотыля, мирно задремавшего в стеклянном садке за кормой, и зашагал вслед за провожающим его матросом по лестницам и переходам исполинского корабля.
Лица дежурных матросов на палубах корабля внушали доверие. Чувствовалась спокойная, рабочая атмосфера, отчего волнение Леонида поутихло. Стиль отделки головного отсека показался поэту удачным – под белый мрамор и малахит, в стиле почившей Новоуральской Конфедерации. В паре метров от дверей обнаружился грубо нарисованный на стене маркером перечёркнутый шестигранник Альянса с парой нецензурных слов. Наконец, он миновал пару коридоров,
Первое, что гость заметил в каюте – это блеск хрусталя в серванте. Второе – овсяное печенье – редкий деликатес в космосе. Вообще, каюта показалась небольшой и, вместе с тем, уютной. Видимо, где-то в городской части гигантского судна у корабельного начальника имелись и другие апартаменты, более просторные.
– Лео! – капитан первого ранга Артём Артемьев распахнул для объятия мускулистые руки. – Тыщу лет!
– Ну тебя и расконтрабасило, Артём! – Егоров похлопал по спине друга детства. – Удивительная встреча. Получается, правду говорят, что наш космос – большая деревня.
– А не наш – небольшой городок. Садись, угощайся. Это здорово, что мы встретились.
Артемьев хлопнулся на обитое войлоком кресло. Леонид обратил внимание, что подлокотник изорван чьими-то когтями. Егоров присел на соседнее, вопросительно кивнул:
– Корабельный кот?
– Берсерк, – с уважением кивнул Артемьев. – Некоторые зовут Барсиком. Ну… как сказать, в общем-то, кот. Ещё от предыдущего капитана достался. Хитрый, зараза, весь корабль знает.
Егоров посмотрел по сторонам – кота заметно не было. На одной из стен на фоне большого полосатого ковра переливалась огнями трёхмерная модель сухогруза.
– Я причаливал поспешно и не успел рассмотреть «Тавду», – сказал Леонид. – Что за тип у твоего судна? Похоже, оно просто огромное, что-то вроде первых дредноутов?
Капитан насупился, достал из мини-бара виски и плеснул по стакашкам. По лицу видно было, что корабль он свой любит и невнимательностью гостя огорчён. Егоров хлебнул виски – отменного, из Новой Кубани, затем присел рядом.
– Бронированный космодром-завод городского типа «Тавда-4». Поскольку остальных номерных судов с таким именем не осталось, а одноимённый спутник теперь необитаем, зовём просто «Тавда». Класс размерности – восемь. Был введён в строй как флагман второй дивизии Новоуральской Конфедерации в две тыщи пятьсот пятнадцатом.
Егоров давно не видел космические заводы вблизи. Там, где он служил, они попросту были не нужны, потому что поблизости всегда были планеты с океанами, а там принтонам – строительным наноботам есть где размахнуться. Вчитался в подписи и выноски: четыре маршевых туннелизатора по двести конских сил каждый, двадцать гравитационных востроскруч. Два принтонных бассейна по тридцать тысяч тонн и десяток мелких, метеоритные ловушки, три звена шлюпок-удильщиков, жилые районы на восемьдесят тысяч человек. Автономный ход на четыре среднегода.
– Погоди, пятьсот пятнадцатый, но сейчас же…
– Да, сейчас семьсот десятый, ну и что? – Артемьев крякнул, поднялся и подошёл к огромной голографической карте. – Тридцать пять фрегатов на нём вырастили! И пару сотен шхун, баркасов, истребителей, челноков. Эх… Вот, посмотри.
Артемьев залез в меню карты, и в углу голо-проектора открылась видео-презентация. Капитан замолк на пару минут.
Зелёная планета
На следующем слайде – грубовато скопированный фрагмент из энциклопедии с картинками.
«Космический завод (не путать с орбитальным заводом!) – согласно Московскому Транспортному Протоколу [1] тип космического судна (корабля), предназначенного для автономного плавания на отдалении от терраформированных планетных тел и автономного производства космических кораблей меньшего класса размерности, способного при этом на подпространственные погружения [2] и манёвры в открытом космосе, вне орбит планет и спутников. Обычные классы размерности – 7-9-й (до 10 км), хотя встречаются и меньшие (5-й, до 500 метров в длину – космические цеха) судна. В силу большого класса размерности оборудуются тремя и больше туннелизаторами от ста пятидесяти лошадиных сил каждый. Часто функции космического завода совмещались с функциями космического посёлка и космоносца [источник?], что делало этот класс судов важными центрами торговли и расселения Периферии и Порубежья. Первые космические заводы военного применения появились в начале 23 веке у Московской Империи перед Великой Московско-Тайкунской войной [4].»
Слайд сменился. Схема: двойная звезда с самого края Рукава Ориона, пояс астероидов. Резкий переход: надпись «2518», два фрегата и четыре шхуны, идущие с флангов «Тавды-4». Стая старых шхун браконьеров вокруг крохотной бескислородной планетки. Шхуны мечутся под торпедным огнём противника, пытаясь пробиться через защитное облако флагмана и фрегатов, и, наконец, разваливаются от попадания торпед. Ещё одна смена – надпись «2527», «Тавда-4» в окружении десятка фрегатов и трёх десятков кораблей поменьше идёт навстречу флоту неприятеля на фоне панорамы планеты. Залпы торпед, рельсовиков, взрывы электромагнитных гранат…
Капитан прервал показ, и Егоров вздохнул. Он почти сразу понял: всё, что показывает и рассказывает Артемьев – не более чем грустная история о боевом прошлом, безвозвратно утраченном. Новоуральская Конфедерация у Леонида не была в списке самых любимых держав прошлого. Для многих она казалась символом раздробленности Сектора и воевала с Империей, которой Егоров служил.
Но всегда грустно, когда нечто настолько огромное, серьёзное и сложное не используется по назначению, не важно – соперником или союзником.
– Как ты знаешь, воинственная Конфедерация вышла из-под власти Протокола, проиграла войну Суздальской Империи в пятьсот шестьдесят седьмом и распалась. А корабль получил пробоину в районе нижнего принтонного бассейна, – подтвердил догадки капитан. – Долгое время крутился вокруг Качканара как полузаброшенный орбитальный посёлок, служила складом, орбитальной причальной станцией. В конце прошлого века был продан «Братьям Галактионовым Инкорпарейтед», отремонтирован, увеличен вдвое и переоборудован в сухогруз. Крупные бассейны снесли, оставили только пару малых, для ремонта челноков и бытовой техники. Сделали грузовой отсек… Да, мы перестали быть боевым кораблём, но сохранили всю иерархию.