Космогон
Шрифт:
– О, явился, – пискнул поблизости какой-то мелкий служащий.
– Именем Космогона! – прокатился над скоплением начальственный голос. «Гона… гона!» – эхом плеснули от центра к периферии круговые светлые волны.
Ропот стих не сразу, старшему чистильщику пришлось прикрикнуть: «Молчать, р-раздолбаи! Слушать!» Пережидая, пока затухнут высокочастотные всплески, он сказал кому-то из ближнего окружения: «Куда смотришь? В командировках распустились… Устроили тут, понимаешь, белый шум…»
– К делу, коллеги! – дождавшись тишины, сказал он. – Именем
«Ава!.. Ава!» – стройным хором загремело скопление светломатерчатых.
– Ну, чего раскричались? – низким рокотом раскатился над ручьём Орионовым недовольный голос. – Опять устроили собрание? Сейчас явлюсь. Зовёте попусту, когда у меня там назревает слияние.
– Что у вас? – спросил Космогон, сгустившись в центре скопления.
– Отчётное собрание службы очистки космоса, господин Космогон, – браво доложил старший чистильщик. – На повестке дня доклад о ходе расследования срыва кристаллизации общества в заражённой параллельности. Докладчик – представитель Космогона…
– Какой такой представитель? Что-то не припомню.
– Твоей милостью, господин, назначенный расследовать обстоятельства срыва слияния.
– А! Мелкий такой. Как же, как же. Тот, который общий язык брался найти с думотериями. Помню. Кстати, где он? Справился, наконец?
– В том-то и дело, господин, что оказался он, я извиняюсь, неспособным раздолбаем. Возится, изучает язык.
– Сколько можно возиться?! – досадливо проворчал огородник. – Где он? Раздолбаем его прямо здесь, принародно. Ишь, волокиту затеял.
– Не он затеял, господин Космогон. Сильно потравлена параллельность гадом Верховным, опасаюсь я, что придётся тебе потрудиться, выбросить её к… одним словом, вовне выбросить.
– А думотерии?
– Боюсь, пока представитель, тобою назначенный, расследовал причины неслияния, все они напрочь оказались испорчены темноматерчатыми тварями.
– Где представитель? Где этот лентяй?! – гневно загремел Космогон-Огородник.
– Не явился. Ввиду этого предлагаю окончательное решение вопроса о причинах срыва…
Окрест зашушукались: «Говорил тебе, опять отложат… Шеф мастак резину тянуть… Не иначе, он в сговоре с этим, с Космогона представителем».
– Предлагаю вынести решение немедленно! – с места выкрикнул сын плотника.
Шум затих.
– Кто посмел?! – озираясь окрест, визгнул старший по параллельности.
Бывший чистильщик поднялся. Информационные жилы его набухли от прихлынувшей памяти, он позволил ей свободно литься в сознание.
– Я Птах! – заговорил он, неторопливо следуя к центру скопления. – Я Зверь! Я Новорожденный! Я Ученик! Я Учитель! Я Иешуа из Ноцрета, сын плотника! Я Мир! Я Меч! Я сын человеческий, имя моё умножено страданиями!
– Да вырастет имя твоё бесконечно, – нисколько не смутившись, ответил старший чистильщик, думая при этом: «Сопляк. Куда ты выперся? Подох уже вместе с носителем? А я ведь приказывал, сначала ко мне на доклад. Ну, смотри у меня…»
– Думаешь
– Э-э!.. – изворачиваясь и морщась под жёстким взглядом, произнёс старший чистильщик.
В скоплении светломатерчатых вкруг него образовалась пустота.
Космогон-Огородник, несколько развеявшийся от неожиданности, снова сгустился и спросил: «А, так ты здесь? А почему начальник твой говорил, что, мол, не явился ты, и ругал всяко? Ты нашёл общий язык с думотериями?»
– Я нашёл истину.
В миг, когда сын плотника увёл взор от бывшего своего начальника, чтобы ответить Космогону, старший по параллельности собрался с духом.
– И в чём истина? – издевательски поинтересовался он, думая: «Истина относительна, оборванец».
Сын плотника забеспокоился. Уж очень мелкой и фальшивой показалась душонка начальника, что-то было не так. «Нет ли у души его второго дна?» – подумал Иешуа, вглядываясь. Наступая, сказал:
– Истина в том, что ты придумываешь сейчас увёртки, малодушно пытаясь избегнуть наказания за предательство. Судный день настал, но не для думотериев, а для тебя и твоих подручных. Ты сделал меня свидетелем, чтобы я проводил избранного до смерти и уличил гада Верховного. Я проводил избранного дальше, чем тебе хотелось бы, и разговор твой с подручным, убившим меня, слышал. Свидетельствую: ты был рукою Верховного, раздавившей центр кристаллизации, ты сам и твои подручные. В этом истина.
– Ты был до конца с избранным? Я рад, что тебе понравилось, – не смущаясь, ответил старший чистильщик.
Взгляд сына плотника он переносил на удивление стойко. Короткая мысль его: «Часть истины не истина», – насторожила Иешуа.
– И ещё видел я, – сказал сын плотника, – что светлые твои подручные терзают думотериев не меньше темноматерчатых. Чем же ты отличаешься от Верховного?
– Терзают?! – грозно взревел Космогон-Огородник, но и это не смутило старшего по параллельности.
Светлая толпа за спиною его рассеялась, он отступал к ограде. Присутствия духа не утратил, окрик Космогона оставил без внимания; по дну его сознания прошла мысль: «Дурак. Не понял до сих пор, чем я отличаюсь от Верховного».
«Космогона он не боится», – понял Иешуа, сдерживаясь, чтобы не кинуться на бывшего начальника. Бесстыдство старшего чистильщика разбудило в сыне плотника Зверя. Весь гнев сосредоточив во взгляде, обратился Иешуа к предателю со словами:
– Час твой настал!
– Ты сказал, – поспешно согласился бывший старший чистильщик и быстрее луча скользнул за ограду.
– Куда?! – заревел Космогон. – Стой! Ты разжалован!
«Жалован… Жалован…» – эхом прокатилось по толпе светломатерчатых.
Не в силах сдержать гнев, повернулся Иешуа к светлому скоплению.
– Ай! – пискнул кто-то обожжённый.
Толпа расселась надвое, словно рассечённая мечом. «Спас… Спаса… Спасайтесь!» – прокатился по толпе из конца в конец клич. «Шухер!» – визгнули издали.