Космонавт № 34. От лучины до пришельцев

Гречко Георгий Михайлович

Когда ты летишь над Землей, а тем более выходишь в открытый космос, то ты гордишься Человеком и его достижениями. Уколи человека тоненькой иголочкой – он вскрикнет, охлади его на пару градусов, ему уже плохо. Это такое нежное, уязвимое существо. А он поднимается на высоту, где нет воздуха, летает в невесомости, выходит из станции в открытый космос, идет по Луне… Есть чем гордиться!

А поскольку ты сам к этому приобщался, сам в этом участвовал, то невольно начинаешь гордиться – не только всем человечеством, не только космонавтикой, но и самим собой. Но гордыня – один из смертных грехов!

Я – космонавт, ученый, доктор наук. Но

это не противоречит моей вере в Бога. Я уверен: наука нейтральна по отношению к добру и злу. Ядерная энергия, лазерный луч, космическая техника – все это можно использовать и в мирных целях, и в военных. Но если человек верит в Бога, если соблюдает заповедь «не убий», он уже не станет изобретать орудие убийства. Наука, развиваясь, должна познавать мир, а религия – воспитывать сердце человека так, чтобы научное развитие не превратилось для людей в смертельную угрозу.

Я православный, но считаю, что любая традиционная религия лучше, чем безверие, которое сегодня вливается в душу молодежи. Ну, что это такое: «Бери от жизни все»? Ведь если моя свобода и удовольствие превыше всего, значит, другие для меня – никто, и я могу ради своей свободы делать все, что угодно. Но так нельзя жить – это тупик. Гомосексуалисты, например, требуют свободы регистрировать свои браки. Но ведь это же против Бога! Не зря Он сотворил Адама и Еву, а не двух Адамов!

Наша жизнь бывает жестокой и лживой. Посмотрите телевизор: чиновники разных рангов лгут, знают, что лгут, и понимают, что мы тоже знаем об их лжи, но, тем не менее, продолжают лгать. Замкнутый круг. А ведь если бы люди по-настоящему верили в Бога, не только на словах, но и в делах своих, жизнь стала бы совершенно другой.

Я всегда старался быть честным, меня так воспитывали родители. Но вера в Бога делает человека еще более строгим по отношению к себе. Хотелось бы жить праведно и умереть с чистой совестью. Естественно, назвать себя праведником я не могу. Но вспоминаю слова Господа о том, что более праведника ценен и любим раскаявшийся грешник. И это важно для меня, это дарит надежду. Мне больше восьмидесяти лет, и, конечно, жизнь стала намного сложнее, чем в молодости: не просто справляться с болезнями, работой, ответственностью. Но главное – не впадать в уныние.

С приходом к вере очень изменилось мое отношение к смерти. Мне довелось пережить два случая, когда я чувствовал себя на грани жизни и смерти. Первый произошел давно, в молодости, в космосе, когда один за другим в заданное время не раскрылись оба парашюта. Единственное, чем горжусь, – что преодолел тогда страх смерти, леденящий ужас. Я не матерился, не кричал ни «мама!», ни «прощай, Родина!», продолжал следить за параметрами систем корабля, чтобы сообщить на Землю обстоятельства аварии в последнюю минуту.

Второй случай был недавно, и опять вопрос стоял жестко: или на тот свет, или обратно. К счастью, я вернулся, но потом, проанализировав свои чувства, был очень удивлен. У меня не было ни капли страха, подобного тому, что я испытал в космосе. Я просто ждал, как будто это происходило с кем-то другим. Поэтому могу сказать: смерти я не боюсь, лишь бы без боли и мгновенно. Я прожил долгую и интересную жизнь, и благодарен Богу за каждый новый день, что Он дает мне.

У меня есть и своя доморощенная концепция первородного греха. Прародителям было запрещено вкушать плоды с древа познания. То есть был наложен запрет на знания. Питаться плодами с такого древа – значит набираться знаний. Господь

говорил Адаму и Еве: у вас есть рай – вот и радуйтесь, кушайте разрешенные фрукты. Он знал, что, как только они сорвут с древа познания добра и зла таблицу умножения, они поймут, что дважды два – четыре. А потому поймут, что масса на ускорение есть сила. Потом придут к пониманию формулы Эйнштейна про энергию, заключенную в атоме. А потом их потомки создадут атомную бомбу и взорвут один город за другим. И, наконец, создадут какой-нибудь «коллайдер» и взорвут все человечество. Поэтому Господь и запретил первым людям приобретать знания. Ибо Он знал – начнут с дважды два, а закончат водородной бомбой. То есть такое знание приведет человечество к уничтожению. За это и выгнал прародителей из рая.

Для того чтобы наука работала на человека, а не против него, необходима мораль. Основа морали – 10 заповедей. Во времена социализма их заменили моральным кодексом строителей коммунизма. А ведь практически это были переформулированные те же христианские заповеди! И, скажем, мои родители – атеисты – были людьми строгой морали.

Науке необходимо стремиться к достижениям, но обязательно должна быть религия, которая заботится о морали. Чтобы научные открытия улучшали жизнь людей и экологию Земли, а не уничтожали человечество вместе с планетой. Я не согласен с теми, кто противопоставляет эти две области. Религия занимается душой человека, а наука – умом, телами. У всех свои задачи. Они дополняют друг друга, а не противостоят.

Бездушный, неверующий ученый может изобрести не только средство для повышения урожайности, но и химическое оружие, способное отравить все живое. Мораль, которую несет религия, призвана это предотвратить. Я считаю, что наука и религия важны в равной мере, но они должны не мешать друг другу, а помогать. Только их единство может спасти человечество. Взаимодействие религии и науки гораздо важнее, чем их противопоставление. Ты веришь, что человек произошел от обезьяны, – ну и бог с ней. Не веришь, что Бог сотворил человека, – Бог с тобой. Но десять заповедей выполняй. И лучше верить в Бога, чем ни во что не верить…

Послесловие моей жены

Бог Отец и Божественная Мать, Дух и Душа, он и она – два вечных принципа Бытия, тождественные между собой, они являются неотъемлемыми качествами Единого, Нерожденного, Вечносуществующего.

Однако в ментальном диапазоне людей эти двое разделены и нередко находятся в антагонизме по отношению друг к другу.

Сама жизнь стремится к самопознанию и расширению, гармонии и красоте, а также к реализации божественных перспектив.

И только духовное сознание способно даровать нам Это, ибо оно знает тайну чистого и неизменного счастья. Только оно способно воспринимать, удерживать и сохранять предельную напряженность истинного переживания, длить силу ответной вибрации божественной Любви.

Моя встреча с Георгием Михайловичем была предопределена свыше.

Мне посчастливилось быть рядом с ним более двадцати лет и это лучшие годы в моей жизни. Ведомые Законом внутренних ориентиров, мы двигались навстречу Идее, соединившей нас когда-то по существу.

В биографии каждого человека наличествует две стороны: внешнюю ее часть могут наблюдать все, но сакральную… Она известна растущей душе своим собственным становлением, а космос души Георгия Михайловича по своей глубине и размаху превосходит космос физический, о чем я и свидетельствую.