Космопорт, 2014 № 03 (4)
Шрифт:
Хэммет произвёл революцию в детективном жанре, отступив от канона рафинированного «аналитического» детектива, сюжеты которого зачастую были умозрительной выдумкой, и показал реалистично, едва ли не документально, настоящие преступления и настоящую работу сыщика (работая в молодости в агентстве Пинкертона, Хэммет на собственном опыте познал, как в действительности происходят уголовные расследования).
Фактически, писатель боролся с фальшью в литературе, с кабинетными фантазиями предшественников по детективному жанру. Его герой тоже всегда крепко стоит на почве рационализма. Встречая мистические явления, он разоблачает их как наведённые иллюзии и уловки шарлатанов. Исключения единичны. Но даже когда автор описывает фанатика, убеждённого
Впрочем, хотя Дэшилл Хэммет неуклонно опровергал существование сверхъестественных явлений, он пробовал взглянуть на мистические силы и с другой стороны: составил в 1931 году антологию «хоррор»-рассказов Creeps By Night: Chills and Thrills (можно перевести как «Ночные мурашки: озноб и дрожь»), которая неоднократно переиздавалась и публиковалась на других языках.
Но в собственном хэмметовском творчестве есть лишь одно отступление от прагматичного взгляда на мир.
В середине ревущих двадцатых Дэшилл Хэммет написал рассказ «Магия» — и это единственное его фантастическое произведение. До недавнего времени оно оставалось для читателей неизвестным. Ричард Лэймен, исследователь творчества Хэммета, утверждает, что нет чётких признаков того, что автор когда-либо отдавал «Магию» на публикацию.
Неудивительно, ведь от Хэммета ждали в первую очередь детективов. Покоряясь издательской конъюнктуре, он вновь и вновь обращался к этому жанру. Но в тех произведениях, где у писателя не было необходимости выстраивать детективную интригу и методично показывать ход расследования, его литературная одарённость проявляется гораздо сильнее. Рассказ «Магия» служит этому новым подтверждением.
В 2014 году, когда исполняется 120 лет со дня рождения Дэшилла Хэммета, перед русскоязычными читателями предстаёт ещё одна грань его писательского таланта.
Дмитрий Калюжный [2]
Страшная девушка и пришелец
В это летнее утро Мэри Брайн вдруг осознала, что больше не может быть полезной семейному бизнесу.
В журнальчике «Еl Popular» (всю редакцию которого составляли она, её мать и отец) на ней лежало сочинение статей про инопланетян, про снежного человека Абрама и тайные знания майя (которые она сама и выдумывала для англоязычной версии журнала). А ещё она решала все компьютерные проблемы семейного коллектива.
2
Дмитрий Калюжный родился в 1952 году. Окончил Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова. С 1983 года, помимо основной работы, стал заниматься журналистикой. Сотрудничал с редакциями различных изданий: «Крокодил», «Московский комсомолец», «Литературная Россия», «Литературная газета», «Российские вести», «Независимая газета», «Алфавит» и другими. Соавтор книг серии «Хронотрон», в которых исторический процесс рассматривается с точки зрения отдельных видов человеческой деятельности: искусства, науки, литературы, военного дела. Член Международного сообщества писательских союзов. Член Союза журналистов России.
Её отец Джон кроме общей редактуры, печати и распространения журнала, писал серию приключений женщины-зомби Сатва Галиндо, а мамочка Марджори публиковала гороскопы, толкования снов и рецепты блюд-афродизиаков. Она воровала эту чушь из англоязычного Интернета, переводила на испанский, и считала, что издание держится на плаву исключительно благодаря ей.
К счастью, ни в грош не ставя литературный труд супруга и дочери, Мардж и не тратила времени на чтение их статей, а потому Джон беззастенчиво
Отец честно признавал, что по умению фантазировать Мэри его превосходит.
Они были американцами, сбежавшими из Техаса после того, как новый губернатор штата вчинил Джону иск о неуплате налогов. Да, с налогами вправду были проблемы, но на деле губернатор злобствовал оттого, что в ходе предвыборной кампании Джон Брайн, издававший тогда газету в Далласе, ярко выступил против его кандидатуры. А больше всего разозлила будущего губернатора публикация в газете фальшивого гороскопа: будто звёзды мало расположены к нему, и если он вдруг победит в выборах, то доведёт весь штат до ручки, а население — до сумы и тюрьмы. В итоге тюрьма стала жуткой перспективой для самого Джона — что, кстати, подтверждало правдивость гороскопа.
Брайны взяли ноги в руки, всей семьёй переселились в Гватемалу, и основали здесь журнал «Еl Popular», благо, испанский для них был вторым родным языком.
И вот сегодня, прекрасным, казалось бы, утром прекрасного дня Мэри поняла, что тема инопланетян исчерпана ею досуха, как немного раньше — тема снежного человека, и при всей своей фантазии она уже не может сочинить про них ничего нового.
Но чем-либо другим, что давало бы деньги, она заняться не могла!
Имея недоверчивый, логический, едкий ум, Мэри, увы, была невыразимо страшна. Серая бугристая кожа лица навевала мысли о больнице; жидкие волосёнки мышиного цвета не укладывались ни в какую причёску; очки с толстенными линзами совсем не делали краше её мелкие косые глазки. Её кривоватые зубы, с трудом прятавшиеся за бледными тонкими губами, можно было бы похвалить разве что за их длину; грудь у неё отсутствовала вовсе, а спина была сутулая. Про ноги лучше не вспоминать.
Мэри понимала: при таких внешних данных ей, североамериканке, при всём её умище не найти работы в латинской стране. Из-за тех же внешних данных у неё не было никакой личной жизни, кроме той, что она вела в соцсетях.
Короче, ей ничего не оставалось, кроме как сочинять сказки об инопланетянах для «Еl Popular», но она уже решительно не знала, что про них ещё можно сочинить. К тому же было жалко пропадать в девках. Вот почему в это прекрасное утро она, забросив работу, размышляла, по какой такой причине пресса, поднимая столько криков о правах геев на ненормальный образ жизни, ни словом не защищает права страшных девушек на нормальную жизнь. Почему анонимные алкоголики легко сбиваются в стаи, а Обществ некрасивых девушек нет ни в одной стране мира?.. «Надо поднять эту тему в нашем журнале», думала она.
В разгар её драматических размышлений в кабинет ворвался отец и привёл за собой мужчину с большущими усами.
— Мэри! — воскликнул он. — Этот парень говорит, что он — инопланетянин. — И добавил со значением: — Не забудь, последний срок сдачи материала — завтра.
— Квет Сантос, — представился мужчина.
Квет Сантос прошёл полный курс наук на своей планете, после чего прибыл на Землю, прошёл акклиматизацию в тайной от землян колонии в горах Съерра-Мадре, и затем в одиночку отправился в годичный тур, чтобы познать жизнь людей в реале, а не только в виртуале. По окончании путешествия он собирался учиться в Йельском университете, чтобы уже дома посвятить остаток жизни анализу состояния земной науки.
В кармане у него лежал настоящий мексиканский паспорт, на счету в банке — настоящие американские доллары. И кстати, тайна денег особо интересовала Квета: он намеревался изучить их значение в общественной и личной жизни землян.
У жителей его планеты проблемы Земли были на периферии внимания. Да и пускали сюда весьма немногих, в основном учёных. Причина была проста: все знали, что на Земле жизнь организована ненормально, и была опасность занести эту ненормальность к себе. А кому это надо?