Космос-Риск, Лимитед
Шрифт:
Хорошо язык подвешен у этого парня, подумалось Гуднайту. Отбарабанить такую фразу не поперхнувшись мог только прирожденный чинуша из какого-нибудь Общества защиты заблудших овечек.
— В любом случае, видеть вас здесь — большой сюрприз. Вы принесли фрукты и сласти или цветы? — сказал он вслух.
Гуднайт взглянул на Холи Уэллс, с тоской подумав, как было бы здорово, если бы к нему пришла такая жена. Но он тут же заставил себя отбросить эти грешные мысли. Мисс Уэллс, если она и
— Мы не занимаемся созданием мелких удобств для осужденных, — проронил Бальдур.
— Наша цель — обеспечить узникам, которые не являются гражданами этой планеты, равные с ее жителями права и не допустить в отношении них никакой дискриминации, — добавила Кинг. Она открыла небольшой портфель и достала из него какой-то документ, — Ознакомьтесь сначала с заявлением и, если вы с ним согласны, прочитайте все до конца. Здесь три страницы.
Она протянула документ Бальдуру, который бегло его просмотрел.
— Да, это стандартная форма, — сказал он.
— Буду весьма признательна, если вы поставите свою подпись там, где стоит галочка, и внимательно прочитаете остальные страницы.
Гуднайт начал выходить из себя:
— Меня притащили сюда, не дав досмотреть эротический сон. И только для того, чтобы вы убедились, что меня удавят в соответствии с общепринятыми этическими нормами?
— Я понимаю, мистер Гуднайт, — многозначительно заметил Бальдур, что вы сейчас находитесь под воздействием сильнейшего стресса. Но не исключено, что документ, которым мы располагаем, поможет открыть какие-то двери.
— Например, появится возможность подать прошение о помиловании или оспорить обстоятельства вынесения вам приговора и, возможно, даже отсрочить его исполнение, — добавила Кинг.
— Гуднайт смотрел на нее, вытаращив глаза. Он хотел было добавить еще какую-то резкость, но увидел, как Бальдур сделал едва уловимое движение головой.
— Лады. — Терять Чесу все равно было нечего, да и будет что рассказать другим смертникам. Он подошел к лотку для передачи бумаг.
Бальдур открыл папку, взял документ, достал из кармана ярко разукрашенную металлическую ручку и прикрепил ее зажимом к бумагам. В этот момент Кинг зашлась кашлем.
Оба мужчины обеспокоенно повернулись к ней.
— С вами все в порядке? — спросил Гуднайт.
— Это только… только небольшая аллергия, — с трудом проговорила она. — Никак не могу привыкнуть к воздуху Тормала.
Бальдур похлопал свою спутницу по спине, а Гуднайту захотелось погладить ее и успокоить.
Бальдур ждал, когда лоток для передачи бумаг сделает пол-оборота, но ничего не происходило. Он резко
— Ну?
Раздался щелчок, лоток двинулся с места, и его небольшой груз переместился на сторону заключенного.
Гуднайт хотел взять документ, но, протянув руку, вздрогнул от неожиданности. Его пальцы коснулись до боли знакомого предмета, который никак не мог здесь оказаться и уж ни в коем случае не мог быть доставлен представителями Общества помощи узникам, если только эти самые представители не превышали все мыслимые и немыслимые пределы своих полномочий.
Гуднайт двумя пальцами перекатил в ладонь батарейку для своего форсажера и отцепил ручку от документа.
Когда зажим соскользнул с бумаг, они рассыпались на отдельные листки и упали на пол.
Гуднайт тут же их поднял, но после этого батарейка уже покоилась в манжете его тюремного комбинезона.
— Ладно, — проговорил он голосом, вдруг ставшим дружелюбным, расписываясь, где ему было велено. — Простите, если был немного невежлив, когда вы пришли. Надеюсь, что это не последний ваш визит.
— Мы тоже на это надеемся. — Кинг достала еще одну бумагу. — А сейчас мы позволим себе задать несколько вопросов, ответить на которые не составит для вас труда. Во-первых, ваша камера удобно расположена?
Она сделала ударение на последнем слове, и Гуднайт это уловил.
— Да-да, конечно. Она находится у самой крыши, с правой стороны, на восточной стороне, и благодаря этому в ней достаточно солнечного света.
— Говорите, близко к крыше? А шаги охранников по ночам вас не беспокоят?
— Нет, такой проблемы просто не существует. Там все автоматизировано, и слышны только звуки движущихся механизмов.
— Радом с вами содержатся другие заключенные, приговоренные к смертной казни?
В этот момент раздался звонок, и металлический голос произнес:
— Этот вопрос не относится к числу разрешенных.
— О! — воскликнула Жасмин. — Прошу прощения. Давайте перейдем к следующему пункту. Вас кормят в вашей камере или вам позволено во время приема пищи общаться с другими заключенными?
— В отделении смертников нас десять человек. Там есть небольшая комната для отдыха, где нам разрешено бывать в дневное время, и именно в ней мы принимаем пищу, которую нам приносят с кухни в…
На этот раз звонок был более резким:
— Это неразрешенный ответ. Еще одно нарушение — и вашим посетителям придется удалиться.
— Не хотелось бы доводить дело до этого, — сказал Бальдур. — Мы предпочитаем наносить визиты в удобное для Общества помощи узникам время, да и для этого почтенного заведения тоже.