Космос
Шрифт:
— Это бред, а не договор!
— Так довела бы его до ума, раз уж взялась, но ты снова всё бросила и уехала. Даже не интересно, что тебе в этот раз было не так. Простыни не того плетения? Цвет номера? Глава филиала не так посмотрел или климат не подошёл. Ты всегда делала, что хотела. Хотела — училась, хотела — не училась. Отец заплатил — восстановили. Хочешь — ходишь на работу, хочешь — не ходишь, хотя это твоё требование, Варя, это ты сучила ножками и требовала себе должность.
— От моей должности ничего не зависит.
— И даже с ней
— Перестань!
— Нет уж, я скажу, — продолжил. — Ты вспомни себя четыре года назад, вспомни.
— Что не так со мной четыре года назад?
— Тусовки, алкоголь, снова тусовки. Этот твой недороман с гонщиком из Чехии…
— Что? А про него ты откуда знаешь?
— Мы спонсировали тогда команду, забыла? Это ты меня не видела, а я тебя видел прекрасно. Красивая, взбалмошная, шатающаяся по пабам в сомнительной компании, вечеринки безумные, алкоголь — это всё ты, Варвара! Время прошло, думал, ты хотя бы немного изменилась. Нет. Всё то же самое. Капризы, алкоголь. Демонстрации глупых обид. Нет, Варя! Это не ты меня бросаешь, это я тебя бросаю. Я не собираюсь заводить ребёнка со взбалмошной, несдержанной девицей. И жениться на такой не имею никакого желания. Никогда не имел, даже когда влюблён был сильно. Участвуй в гонках, ешь, что хочешь, употребляй, но когда снова попадёшь в больницу — не жалуйся!
Пока Варя хлопала глазами, Стрелецкий кинул от дверей, спокойно:
— За вещами пришлю водителя, будь любезна — собери.
Варя, конечно, не стала собирать. Он уходит — пусть он и собирает. Детская обида поселилась в сердце. И вроде бы, уход Стрелецкого был именно тем, что она хотела, и вроде бы переживать не было от чего, но Варя переживала и даже начала плакать. Правда, в начале сеанса слёзотерапии, поняла, что плачет вовсе не из-за Стрелецкого, а из-за Стаса, что было глупо.
Со Стрелецким она прожила целых четыре года, они ездили на курорты, выходили на светские раунды, целовались под дождём, правда, один раз всего — в самом начале отношений. Стрелецкий ей дарил цветы, каждое воскресенье, Варя подозревала, что задание было забито в ежедневнике его помощника, но было же! А что у Вари было с Григорьевым? Ничего. Пустота, такая же, как космос. Безжизненная. И чем дольше она об этом думала, тем сильнее плакала, пока не устала окончательно, у неё опухли глаза, и разболелась голова.
Варя набрала номер единственного человека, кого могла сейчас видеть, помимо Стаса, и попросила приехать. Сашка была на работе, но после трёх созвонов, когда её то отпускало начальство, то не отпускало, то грозили увольнением, Сашка стояла на пороге квартиры, держа в руках две пиццы. Одна, конечно, с ананасом и курицей — Сашкина любимая.
После экскурсии по квартире — Сашка сфотографировалась, кажется, в каждом углу
— У тебя круче, чем в Эрмитаже!
— Перестань, — Варя засмеялась, глядя на огромные, как плошки, глаза подруги.
— Точно! Вот в загородном доме у тебя, точно как в Эрмитаже, барокко, даже лестница немного похожа на Иорданскую, но тут — круче!
— Ты была в Эрмитаже? — удивилась Варя. Саша давно мечтала съездить в Питер. И вроде не был этот город далеко, и вроде не было это накладно, Варя сама много раз предлагала свозить Сашу и даже всё оплатить, но у Сашки всё время не складывалось.
— Неее, — протянула Саша. — Только по интернету. Но в этом году обязательно! Вот после трофи отработаю месяц-два и возьму за свой счёт недельку…
— Осень уже будет, — уверенно перебила Варвара. — Летом надо ехать. Давай следующим летом, вдвоём?
— Давай, я как раз денег накоплю, — мечтательно пропела Александра. — Рассказывай, что у тебя, — перевела тему. — Стрелецкий ушёл?
— Я его ушла, — фыркнула на предположение, но потом согласилась: — Бросил.
— Узнал о женатике? — Сашка прикрыла в ужасе ладонями рот, и Варя увидела, что лак у неё на мизинцах облупился.
— Нет. Заявил, что я безответственная, избалованная девица, и мне не место в его упорядоченной жизни!
— Будешь возвращать?
— Не-а. Хочешь вина? Хорошее. — Варя и забыла, что с утра чувствовала себя неважно и почти дала себе обещание больше не употреблять и не объедаться.
— Можно подумать, у тебя бывает плохое, — кивнула Сашка и довольно отхлебнула из фужера. — Тьфу! — начала фыркать. — Варька, ну и дрянь, поди, денег стоит.
Варя решила не говорить, сколько стоит эта «дрянь».
— Надо ананасы консервированные добавить, — уверенно заявила Саша. — С ананасами даже эту гадость можно будет пить.
Ананасов не нашлось, Саша вспомнила, что внутри жилого комплекса, где находилась Варина квартира, видела продуктовый магазинчик и рванула туда, захватив Варину кредитку, по настоянию хозяйки. Вернулась с ещё большими глазами, но победно протягивая банку ананасов.
— Ну и цены у вас тут, — деловито открывая банку. — Офанареть можно.
Допивая вторую бутылку, уже без ананасов, вино становилось всё приятней и приятней на вкус, Саша вдруг призналась.
— А знаешь, мне Стрелецкий нравится.
— Чего? — Варя поперхнулась, и Сашка услужливо постучало по спине.
— Нравится, — горько вздохнула. — Ты только не злись, Варя! Я сама не поняла, как так вышло тогда.
— Когда? — стало не по себе.
— Ну, когда ты с ним познакомилась, потом нас познакомила. Я его и до этого видела, ходил такой, важный, улыбчивый, приветливый… и красивый. Вот он мне и понравился. Сильно. Я даже мечтала о нём, пару раз.
— И что? — Варя ждала признаний в стиле «не виноватая я», хотя и сама верила в это с трудом.