Коснуться небес
Шрифт:
Мать кладет свой телефон в карман, и ее глаза темнеют от недовольства.
– Она могущественная девушка, начавшая свой собственный бизнес еще в подростковом возрасте. Она мотивированная, независимая и страстная.
И всеми этими качествами я восхищаюсь, но я прекрасно понимаю, что Катарина собирается обыграть каждое из этих вещей во что-то зловещее и превратное.
– У карьеристок нет мужчин. У нас могут быть отношения. Но женаты мы на своей работе, - она делает акцент на каждом предложении, словно забивает гвоздь в гроб реальности, внутри которого лежу
– Дети, которых мы рожаем, отправляются в интернат, или же ими занимаются исключительно няни. Это жизнь, к которой я стремилась, принеся в жертву мужа и сына. Ты же не хочешь прийти к этому, Коннор. Ты умнее этого.
Я отказываюсь смотреть на стол и отводить взгляд от ее темно-синих глаз. Наши взгляды встречаются, оба полные власти. Ее слова в какой-то степени, возможно, и затрагивают меня, но я не собираюсь этого показывать.
Я говорю со своей матерью о наших с Роуз взаимоотношениях не слишком часто, потому что любое упоминание моей девушки вызывает у мамы пренебрежительное фырканье и полнейшее неприятие. Когда я сказал ей, что переезжаю к Роуз, она не говорила со мной в течение нескольких недель. Она бы предпочла, чтобы моя девушка переехала ко мне. А не наоборот. Я был готов перестроить свою жизнь ради Роуз, но, по словам Катарины Кобальт, любая девушка с радостью бы разрушила свою прежнюю жизнь, лишь бы войти в мой дом. По ее мнению, я выбрал путь, в которм для меня нет толку.
В то время мне приходилось использовать Стива Балма, чтобы просто поговорить с ней.
Наше общение возобновилось только после того, как я объяснил ей, что реалити-шоу может помочь Кобальт Инк., если я предприму правильные шаги.
– Тебе нужно нацелиться на девушку такую, как Каролина Хейверфорд, - говорит мама. Мысленно я морщусь, но внешне я не показываю того, что ее слова для меня подобны ножам, воткнутым в мой позвоночник. Я встречался с Каролиной. Я трахал Каролину. Но это был просто бизнес. Как мои отношения с матерью. Как моя жизнь.
Разве это так плохо, хотеть что-то реальное?
– Я с Роуз, - говорю я строго.
– И это не изменится.
Она постукивает ногтями по столу, выдавая свое разочарование. Катарина Кобальт всегда получает то, что хочет, и это первый раз, когда я ударил по тормозам, не желая ей уступать.
– Каролина подойдет тебе. У нее будет для тебя время. А у Роуз времени нет. Ваши отношения станут полны обид и горечи друг на друга. И спустя несколько лет, ты поймешь, что спишь с незнакомкой.
– Мы все еще говорим о моих отношениях?
– спрашиваю я, выгибая бровь.
Ее губы сжимаются в тонкую линию.
– Ты любишь ее?
– Любовь - иррациональное чувство, - говорю я. Я ненавижу то, что действительно верю в сказанное.
– Она толкает людей на глупые поступки. Мои же отношения с Роуз - это... стимуляция.
Думаю, я социопат. Черт. Мне нужно встретиться с Фредериком.
– Ладно, - говорит моя мать, кивая.
– Не нужно из этого делать трагический рассказ в стиле
Мама поднимается со стула и поправляет свою узкую юбку.
– Я бы хотела с ней встретиться, - говорит она мне в тысячный раз.
– Запланируй встречу у Марси, и если ты этого не сделаешь, я сама позвоню Роуз. Мы больше не нуждаемся в твоей лжи.
Ее каблуки стучат по полу, пока мама удаляется, оставляя меня представляющим картину встречи Катарины Кобальт и Роуз Кэллоуэй.
В этой картине много криков. Ора. Может даже кровопролитие.
Хоть Роуз и устойчива, я не уверен, что из этого поединка она выйдет победителем.
Моя мобильный звонит, и я смотрю на вспыхнувшее на экране имя. Скотт ван Райт. Прекрасно.
Когда я отвечаю на телефонный звонок, то говорю первым.
– Скотт, как мило, что ты звонишь, а то я уж было начал думать, что не нравлюсь тебе.
– И почему же ты так подумал?
Потому что ты хочешь трахнуть мою девушку.
– Потому что Роуз тебе нравится больше, чем я, - забрасываю я приманку, ожидая его реакции.
– О да, она мне нравится больше, - говорит он мне.
– Она симпатичнее.
Я жду, что он еще что-то добавит по типу "и у нее есть киска", но он молчит. То ли я жил слишком долго рядом с вульгарными людьми, то ли он фильтрует свою речь.
– Многие люди не согласились бы с тобой, - говорю я расслабленно.
– Так чем обязан твоему внезапному звонку?
– Я покупаю еду в продуктовом магазине. И подумал захватить любимые продукты Роуз. Не подскажешь, что ей нравится?
– Я.
Он испускает смешок.
– Этот телефонный звонок вообще-то снимают, ну ты знаешь. Ты на громкой связи, - он говорит это так, словно поймал меня в паутину.
– Нууууу, еще она любит мой член, мои волосы, мой ум, мое тело...
– Ага, она любит тебя так сильно, что все еще девственница.
Вероятно, он нашел эту информацию в ее интервью. Или может быть, кто-то упоминал об этом, и Скотт узнал это из видео-нарезки. Роуз не стыдится своей девственности, так что могу предположить, что она сама могла сказать о ней на камеру.
– А ты ее бывший парень, - говорю я безэмоционально.
– У нее проблемы с интимной близостью, и не нужно быть гением, чтобы понять, что они возникли по причине твоей импотенции.
Все это неправда, но я надеюсь, он вырежет это из финальной версии фильма.
Ладно, это сомнительно.
Он фыркает.
– О, и она любит черный шоколад, - говорю я.
– Я просто захвачу презервативы. Как насчет такого?
Я сильнее сжимаю телефон.
– Ты спрашиваешь у меня разрешение на то, чтоб трахнуться? Это мило. И ответ "нет". У меня уже есть.
Он сухо смеется.
– Ты чертов хрен.
– Меня называли и похуже, - говорю я своим обычным спокойным голосом.
– Зато у меня есть девушка. И она не надувная.