Коснуться небес

Ритчи Криста

У Рика есть хорошие манеры. Я признаю это.

– Дэйзи, - говорю я.
– Ты меня слышала?

– Ага... гм… - она убирает волосы с лица.
– На самом деле, он не из тех парней, которым нравится знакомиться и дружить.

– Так, по сути, ты просто трахаешься с ним, - выпаливает Рик.

Ну вот, его хорошие манеры исчерпаны.

По крайней мере я могу предположить, что он не полезет к Дэйзи, хотя бы по причине ее возраста. Думаю, он охотнее бросится под поезд, чем замутит с ней.

– Не перед камерами, - вставляет Коннор.

Рик показывает ему средний

палец и сердито смотрит.

Я ощущаю, как вздымается грудь Коннора от раздражения.

– Даже не знаю, почему меня это заботит, - говорит Коннор.
– В любом случае, не думаю, что кто-то вообще поймет тебя. Ты через слово материшься. Они буквально выкинут тебя из этого шоу.

– И это бы чертовски тебя порадовало, да, Коннор?

– Я был бы счастливее, если бы мог выкинуть тебя на крыльцо и оставить там. Я бы даже был так добр, что бросил кость от стейка, чтоб тебе было что грызть.

Ло не может перестать хохотать.

Глаза Рика темнеют и его взгляд обращается к брату.

– Где же твоя чертова лояльность?

Смех Ло стихает, и его губы вытягиваются в линию.

– Ты хоть сам-то слышал, что сказал Дэйзи? Правда, давай ты больше никогда не будешь касаться ее сексуальной жизни. И тогда, возможно, я подумаю о том, чтобы встать на твою сторону.

– Эй, ребята, - Дэйзи машет рукой, привлекая наше внимание к себе.
– Я не трахаюсь со своим парнем. Я просто не хочу, чтобы кто-либо из вас с ним знакомился. Он в некотором роде туповат.

Челюсть Рика напрягается.

– Он тупой? Тогда нахрен ты с ним?

Дэйзи пожимает плечами и избегает взгляда его темных глаз.

– Он милый.

Скотт внезапно передвигается ближе ко мне, его бедро прижимается к моему. Я хочу медленно передвинуться к Коннору, но не хочу выглядеть в глазах Скотта испуганной девчонкой. Так что я остаюсь на том же месте, чувствуя тепло его дыхания на своем ухе.

– Ты следующая. Посмотрим, что сулит тебе твое будущее.

Я сжимаюсь от мысли, что услышу что-то по типу "тот, кого ты любишь, вскоре умрет" или "ты выйдешь замуж за тупицу." Коннор может презирать медиумов, но я в этом вопросе более суеверна.

– Мадам, - обращается к медиуму Скотт, и я не могу остановить его.
– Роуз хотела бы быть следующей.

– А потом ты?
– спрашивает Коннор.
– Мы все хотели бы знать, когда ты умрешь.

Мышца на челюсти Скотта подергивается.

Мадам Чармейн подкрадывается к нашему дивану и опускается на колени передо мной. Она хватает мою руку и изучает линии на ладони.

– Ммм.

Мне не нравится это ее ммм. Оно звучит похоже на неразборчивое бормотание младенца, и этот звук эквивалентен втыканию в мое ухо острых иголок.

– Я думаю... что лучше прочитаю твое будущее с помощью карт, - она вытягивает из кармана перетасованную колоду.
– Раздели ее пополам. И не переворачивай.

Я делаю, что она сказала, разделяя колоду на две произвольные части, на рубашке каждой карты нарисован пурпурный

серп луны.

Медиум возвращается на свой табурет возле журнального столика и начинает переворачивать карты с правой колоды. Я не вижу ни одной из них, единственную которую замечаю - с белым единорогом, на что Коннор закатывает глаза.

Однако он переплетает наши пальцы и целует мои костяшки, словно знает, что я нуждаюсь в дополнительной поддержке, чтобы услышать, что она поведает о моем будущем.

Она переворачивает последнюю карту.

– Я вижу, - говорит медиум и кивает.
– Ты очень плодородна. Я чувствую присутствие двух духов сильных мужчин в твоей жизни, возможно, в будущем это будут мальчики-близнецы.

Она должно быть шутит.

Плачущий малыш - это мой персональный круг ада. Когда у моей старшей сестры, Поппи, появился ребенок, я не хотела иметь ничего общего со своей племянницей до тех пор, пока та не научилась говорить предложениями. У меня нет ничего общего с детьми. И никому даже не нужно говорить мне, что я стану ужасной матерью. Я и так знаю, что это правда. Вот почему я планирую никогда не заводить детей.

– Возьмите свои слова обратно, - кричу я.

– Я не могу вернуть то, что уже прочла.

– Это не кошелек, Роуз, - встревает Коннор, уголки его губ приподняты.
– Это твое будущее, - он явно развлекается.

Я указываю на него пальцем.

– Заткнись.

Коннор хватает меня за руку и говорит:

– Я не поверю в это, если и ты не поверишь.

Кажется, он не расстроен моим заявлением (технически, я озвучила свое презрение по отношению к детям, и для него это должно было бы стать сюрпризом), но я продолжаю стоять на своем, стараясь добиться справедливого ответа. Честности от Коннора. Я знаю, что он не станет делиться своим мнением по этому поводу прямо сейчас, не тогда, когда вокруг нас снуют камеры, а Скотт сидит прямо рядом со мной.

– Договорились, - говорю я.

Медиум цокает языком.

– Думаю, я нащупала еще чью-то энергию. Она очень темная, очень мрачная, абсолютно нехорошая.

– Определенно, это Коннор, - говорит Лорен, подмигивая.

Коннор улыбается, и насколько я могу сказать, искренне.

– Нет, - говорит мадам Чармейн.
– Это она, - медиум смотрит прямо на Лили. Нет, нет, нет.

– Ты скоро собираешься выйти замуж, верно?

Лили скользит ниже по дивану, ей неловко от подобного внимания, особенно учитывая то, что Бен и Бретт направляют на нее объективы своих камер.

– Да, - говорит она слабым голосом. Ло ставит их бумажные тарелки на журнальный столик.

– Ладно, - говорит Коннор, вставая и приближаясь к медиуму.
– Думаю, для одного раза уже и так достаточно магии, - он кладет руку на локоть мадам Чармейн, и под давлением его руки она поднимается.
– Это было действительно здорово, познакомиться с кем-то, кто имитирует драматическое искусство, но думаю, что вам уже пора уходить.

Лорен одними губами говорит Коннору "спасибо", а затем потирает спину Лили.