Коснуться небес
Шрифт:
Так они именуют нас.
Мысли стихают, когда кадры быстро сменяются.
Следующие в очереди Ло и Лили. Он обнимает ее и целует в губы, голодно и страстно, с настолько неистовым желанием, что на это практически неудобно смотреть. Это слишком личное и интимное.
В этот же момент слова Сексуально-зависимая и Алкоголик
А затем доходит до меня, Роуз и Скотта. Роуз слегка отводит сердитый взгляд, ее глаза горят - это ее нормальное состояние. Но она поворачивается ко мне, и наши тела притягиваются друг к другу с магической силой, и в ту секунду, когда я наклоняюсь и шепчу ей что-то на ушко, ее лицо разглаживается, начинает светиться.
Я даже не могу вспомнить, что сказал. Я мог не согласиться с одной из ее любимых феминисток или мог сказать ей, что у нее красивые волосы.
На видео она толкает мою руку. Дважды. Ожидая, что я рассержусь. Она желает спровоцировать меня.
Но я просто усмехаюсь.
Слово Умник быстро зажигается поверх моего тела на экране.
На диване же я сижу и сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, боясь, что никто не поймет. Но мне кажется это все чертовски забавным. А как они собираются назвать Скотта? Бабником? Нет, это чересчур ласково. Может что-то вроде Продюсер Подонок Ублюдок (и еще Лжец).
На видео рядом с Роуз стоит Скотт, его взгляд опускается ей на грудь.
Я не заметил этого раньше, сейчас же все веселье, которое я ощущал секунду тому назад, испаряется. Как я мог не заметить этого? А еще я не заметил реакцию Роуз...
Она бросает на Скотта быстрый взгляд. Достаточное количество внимания, чтобы Скотт наклонил свою голову и вздохнул.
Прошу вас, что за хрень..
И затем появляется его подпись. Сердцеед .
У меня приступ смеха. Это пятый уровень нелепости. Итак, он - белый рыцарь, скачущий к башне Роуз. Герой. И я уверен, что он же и запер ее там. Это неправильно. Но нет необходимости все менять - я не герой.
Я - король моей королевы Роуз.
И затем объектив обращается к Роуз, медленно приближая на передний план ее лицо, пока мы со Скоттом смотрим на нее - вырисовывается любовный треугольник, которого так хотел Скотт.
Подпись Роуз всплывает большими белыми буквами поверх ее груди.
Девственница .
Я
Это кажется более правдоподобным.
Ролик заканчивается логотипом Принцесс Филли и лозунгом:
Узнайте сестер Кэллоуэй изнутри в феврале этого года .
Довольно коротко. Всего тридцать секунд. Но этого достаточно, чтобы возродить негативные эмоции. Так что я спокойно встаю, прежде чем кто-то снова начнет кричать.
Лили ерзает на коленях Лорена и говорит:
– Я единственная, кто считает этот лозунг пошлым, да?
Она абсолютно серьезна. И это немного поднимает всем настроение.
Ло кивает Роуз.
– Прикольно то, что ты отшиваешь обоих парней, будучи при этом двадцати трех летней девственницей.
– Это не проблема, - говорит она. Я знаю ее хорошо. Ее взгляд встречается с моим, когда я становлюсь перед телевизором, висящим над камином.
– Он предвзято отнесся ко всем нам, навесив на нас бирки с одним лишь словом, словно мы посмешище, - она боится выглядеть, как дура. Но люди и так относятся предвзято к сестрам Кэллоуэй, сплетничая о них в интернет блогах в течение последних нескольких месяцев. Так что это особо ничего не меняет.
– И что?
– говорю я ей.
Ее рот приоткрывается. Она думала, что я займу ее сторону. Когда она неправа, я не боюсь ей об этом сказать.
– Люди и так навешивают на тебя ярлык в момент знакомства, - говорю я ей.
– Ты - ледяная холодная сучка. А ты - ненавидящий недотрог, богатый самодовольный мальчишка. Они лишь сказали долю правды, и если вы позволяете этому досаждать вам, то автоматически позволяете им выиграть.
Все оседают. Никто не желает соответствовать чужим стереотипам, и думаю, ребята начинают поминать, что если будут реагировать столь истерично, то тем самым создадут себе двухмерный образ, а это именно то, к чему стремится Скотт. Им всем отлично известно каково это, когда тебя воспринимают как "богатого ребенка сноба". Этот образ обидел многих из моих друзей.
Губы Роуз сжимаются в линию, а лицо выражает открытую ненависть. Это все еще гложет ее. Я почти сожалею, что упомянул ее в своих объяснениях.
– Ты - самонадеянный мудак, - говорит она мне.
– Ты любишь меня.
Она качает головой, но уголки ее губ приподнимаются вверх.
– Перестань.
– Перестать что?
– Быть правым, - она рычит и обиженно откидывается на спинку дивана.
– Мне ненавистно то, что мы все так расстроились из-за этого, а тут пришел ты, сказал несколько слов, и все снова встало на свои места.