Коснуться небес
Шрифт:
– Тогда ему следует начать со знакомства со мной, это облегчит его участь, - говорю я, немного манипулируя ею. Но я же делаю это из благих побуждений.
– Я просто хочу с ним вежливо поговорить.
– Конечно. Звучит здорово.
Но за ее искусственным фасадом я вижу беспокойство. У Дэйзи есть способности к сокрытию своих подлинных чувств, но не передо мной, я в данном вопросе - эксперт.
Прежде чем уйти, она поворачивается, и двигаясь задом-наперед, говорит:
– Не мог бы ты... оказать мне одолжение
Это странно.
Роуз известно, что Дэйзи сексуально активна. А еще она сторонница женщин, исследующих собственную сексуальность, даже при том, что сама Роуз стесняется исследовать свою. Основываясь на отсутствии румянца и пота, я предполагаю, что у Дэйзи не было только что секса.
– Роуз не будет об этом волноваться, - говорю я в конечном итоге. Но Дэйзи и так это знает, так в чем же настоящая проблема?
Дэйзи складывает руки в замок.
– Верно. Хорошо, - она указывает своим большим пальцем в сторону лестницы.
– Приходите завтракать, - а затем она исчезает, оставляя неприятные ощущения у меня в животе.
Что-то не так с этим Джулианом.
Я толкаю дверь спальни и передо мной предстает загорелый парень с растрепанными каштановыми волосами и небритым лицом. Больше похожий на итальянца.
Моя первая реакция - он вне сомнений модель. Я могу сказать это по нескольким отличительным чертам, плюс, я уверен, что они познакомились на работе. И пока он стоит перед зеркалом, пытаясь пальцами причесать свои волосы, я осознаю, в чем же состоит реальная проблема.
Этот парень - не подросток. Даже и близко.
– Эй, мужик, - кивает он мне.
– Ты ее брат, верно?
– он кривится, ожидая, что я начну с ним грубо разговаривать. Ему даже не известно, что у Дэйзи одни сестры и нет братьев.
– А ты новый парень Дэйзи?
– спрашиваю я, не давая ответ на его вопрос.
Он неловко покачивается на пятках.
– По-типуууу того...
– Термин чей-то парень не несет в себе более одного значения, - я прислоняюсь плечом к дверной раме.
– Вы либо встречаетесь, либо нет.
Он прищуривает глаза, будто смущается.
– Ну, мы вообще-то даже не трахаемся. Она – несовершеннолетняя, - он хватает пальто со спинки кресла.
– Что ты скажешь на это?
Ложь.
– Ты все еще можешь быть осужден за содомию в вопросе минета, - отвечаю я.
– Так что я бы назвал это траханьем.
Его лицо становиться бледным.
– Посмотри, я - модель. Мы с Дэйзи знакомы почти что год. Мы - всего лишь хорошие друзья.
– Тебе ведь где-то... двадцать два?
– спрашиваю я.
– Двадцать три.
Блядь. Рику двадцать три. Он бы убил этого парня.
Я качаю головой.
Дэйзи запуталась.
Возраст - это число, отражающее обстоятельства, окружающую среду или психологию. Для меня возраст имеет несущественное значение, так как я не раз видел людей, которым по тридцать лет от роду, а они ведут себя подобно детям, или некоторых подростков, берущих на себя ответственность за домашнее хозяйство.
Я не сужу людей по цифрам в их документах. Я оцениваю их внутренность и суть.
Думаю, мне стоило бы поговорить с Дэйзи о ее ситуации. Стоило бы дать ей знать, что ее собственное смущение позволяет обществу еще сильнее воздействовать на нее. Что не важно, сколько ярлыков и рамок хотят навязать тебе окружающие; ты будешь в порядке лишь до тех пор, пока сам будешь четко осознавать кем являешься.
И возможно, тебе придется играть по чужим правилам, смириться с их условиями и использовать их терминологию - лично я делаю так всю свою жизнь - но важно лишь то, чему ты сам веришь.
Но если начистоту, я никогда не заведу с ней подобный разговор. Фредерик часто напоминает мне, что я не психиатр этого мира. Я вижу людей насквозь, но должен выбирать кого и что, хочу исправить. Дэйзи и так достаточно умна, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Ей просто нужно немного времени.
Запретить ей дружить или общаться с кем-либо не решит проблему. Это просто станет еще одним гнилым напоминанием того, что числа в документах означают больше, чем ее внутренняя зрелость. Так что я должен потерпеть, доставив удовольствие ее парню.
– Дам тебе совет, - говорю я легкомысленно.
– Если ты в дальнейшем планируешь организовывать в этом доме ночевки со своим хорошим другом, сведи свои оргазмы до минимума. Возможно, в следующий раз не я буду тем, кто вас застукает, и тогда тебе вряд ли удастся уберечь свои яйца.
– Так... кого мне следует избегать?
– смеется он.
– Всех, кроме меня, - говорю я ему.
Он снова смеется, словно это шутка. Я не отрываю от него строгий взгляд, и его улыбка угасает.
– Ох...
– бормочет он.
– Блин, это хреново, да?
– Ага, чувак, это хреново, - я внутренне содрогаюсь от употребления подобного обращения, но парень явно лучше понимает, если говорить с ним на его языке. Его плечи расслабляются, а на лице снова расплывается легкая улыбка. Это выглядит так, будто мы - друзья.