Коснуться небес
Шрифт:
Я обнимаю Роуз за талию, когда все мы подымаемся, собираясь уйти. Саванна, Бретт и Бен уже стоят рядом, снимая нас.
Но вместо того, чтобы направиться к выходу, Роуз указывает пальцем на Скотта.
– Ты отвратителен.
– На вечеринке в честь ее шестнадцатилетия были стриптизеры. Так что для нее снять майку перед несколькими камерами - это реально ничто.
– Они были танцорами и оставались весь вечер полностью одетыми, - отвечает Роуз, сердито на него смотря.
– Идем, - говорит Лили нежным голосом.
– Пожалуйста, все...
Люди в ресторане
Я бросаю Рику ключи от Escalade Роуз, потому что сегодня я пил, а она тоже разделила со мной бокал вина. Рик ловит связку с легкостью и первым направляется вместе с Дэйзи на улицу. Когда Скотт пытается пристроиться к Дэйзи с боку, Рик буквально кладет руку ему на груди и отталкивает назад.
– Нет, - говорит он.
– Тебе, черт побери, запрещено общаться с ней до конца этого долбаного шоу.
Идущая перед ними Дэйзи, оглядывается поверх плеча, и ее губы растягиваются в признательной улыбке. Вероятно, Скотт раздражает ее так же сильно, как и всех остальных.
– Я могу делать все, что пожелаю, - говорит Скотт, понижая свой голос так, чтобы другие гости ресторана не могли его услышать.
– Я владею вами и ею. И этими тремя за моей спиной. Никогда не забывай этого.
Я не сдерживаю Рика. Так же как и Ло. Но что удивительно, он сам себя сдерживает, сжимая руки в кулаки в карманах собственных джинс. Рик проходит мимо Скотта, задевая плечом его плечо, и дойдя до Дэйзи, выводит ее из ресторана.
Скотт спотыкается, пятясь назад, но я больше сосредоточена на том, что происходит, как только двери ресторана открываются. Ослепительные вспышки камер столь же агрессивны, как и мерцающие огни в ночном клубе. Голоса папарацци, выкрикивающие нам различные вопросы моментально разрушают спокойную атмосферу празднования дня Святого Валентина.
Лили прижимается к груди Ло.
– Жаль, что моя супер сила невидимки сегодня не действует, - бормочет она ему.
– Никогда не жалей об этом, - говорит он и целует Лили в щеку.
– Если бы ты стала невидимкой, я бы не мог тебя видеть.
– Ну значит нужна сила телепортации.
– Ага, я до сих пор молю небеса об этой супер способности, - он сжимает ее плечо.
Мы с Роуз внимательно за ними наблюдаем, ожидая, пока они благополучно выйдут из ресторана и станут сильнее, чтобы двигаться дальше по жизни. Скотт уже ушел следом за Дэйзи и Риком.
Секунду я разглядываю Роуз. Ее шея напряжена, плечи распрямлены; она выглядит так, словно готова прыгнуть в огненное кольцо ада. Она даже не дышит.
– Tout va bien se passer, - шепчу я. Все будет в порядке.
– Comment sais-tu ?
– Откуда ты это знаешь?
– Потому что я здесь, - говорю я со всею уверенностью в голосе, в своей позе, во всем существе.
Уголки ее губ приподнимаются, но Роуз не говорит мне сегодня о том, насколько я высокомерен. Ее рука опускается в мою и сильно сжимает. И мы наблюдаем за тем, как Ло наконец-то удается уговорит Лили сделать первые шаги на улицу.
ГЛАВА 23
КОННОР
Один час. Вот сколько я спал. В полночь моя мать позвонила мне по вопросу работы с документами. Это никогда не входило в обязанности исполнительного директора, но ей нравится проверять мое рвение - то, как сильно я хочу занять эту позицию к компании.
Если честно, я хочу эту должность достаточно сильно, чтобы нуждаться во втором рецепте на Аддералл. Это достаточно сильно?
Я вздремнул на диване, но глобально должен был проснуться и закончить исследовательский проект, так что вот чем я сейчас и занимаюсь. Потягивая уже шестую чашку кофе, я подаю документы посредством электронной почты. Мой телефон жужжит на кухонной столешнице, пока я снова наполняю кофейник, но уже для Роуз.
Я смотрю на экран, читая имя звонящего: ФРЕДЕРИК. Я беру телефон, идя на задний двор прежде, чем отвечаю на звонок.
– Я направляюсь в твой офис через пятнадцать минут, - говорю я ему, опираясь локтями на край большого джакузи. Мое дыхание клубится в прохладном утреннем воздухе.
До меня доносятся щелчки камеры, и я замечаю папарацци на улице, их руки и объективы торчат из окон, припаркованных возле дома машин. Я не оборачиваюсь, меня не заботит, если ли у них мое фото или его нет.
– Поэтому я и звоню, - говорит Фредерик.
– Мы с тобой больше не будем видеться.
Я знаю, это из-за Аддералла. Я написал ему прошлой ночью сообщение, с просьбой пополнить мой рецепт. Он так ничего и не ответил.
Я делаю большой глоток кофе, игнорируя комментарий и твердость его голоса.
– Ты меня слушаешь?
– Я слышу, что ты пытаешься предсказать будущее. И кстати, ты ошибаешься.
– Прописанного мною рецепта должно было хватить на шесть месяцев, Коннор. Не предполагалось, что ты станешь принимать таблетки ежедневно. И я не хочу, чтобы ты больше приходил ко мне на прием, не тогда, когда ты можешь использовать это время для сна.
– Я нормально сплю.
– Тогда с тобой все будет нормально, если я не стану пополнять твой рецепт, - он не блефует, и мое молчание мотивирует Фредерика продолжить свою речь.
– Поспи немного. Я не хочу говорить или видеть тебя, пока ты не нормализуешь свой распорядок сна.
– Ты собираешься бросить своего пациента в такой ситуации?
– говорю я спокойно. Мне нужно сесть на ступени джакузи, потому что его слова подобны пощечине, даже если я не выказываю потрясения в своем голосе, даже если действия Фредерика берут свое начало из отзывчивости по отношению ко мне. Меня ранит то, что он так быстро бросает меня, при том, что был моим советчиком в течение последних двенадцати лет.
– Если я считаю, что это в твоих же интересах, то да, я сделаю это.
– Что в моих интересах, - говорю я, - так это поговорить со своим врачом, а не спать весь день.