Коснуться небес
Шрифт:
Скотт беседует с Бреттом, и я не могу уловить, что именно он ему говорит, а затем они направляются к Саванне и Бену на кухню, чтобы пересмотреть отснятый материал.
– Да, по любому, - говорит Джулиан. Он бросает последний угрожающий взгляд в сторону Рика и поворачивается к лестнице, поднимаясь в спальню на последнем этаже.
И только когда раздается звук закрывающейся двери, плечи Рика расслабляются. Он неоднократно качает головой и зарывается руками в свои волосы.
– Что тебе сказала Дэйзи?
– спрашивает Коннор. Я и не осознавала, что это важная часть
Рик смотрит в пол, и выражение его лица становиться мрачным.
– Она просила, не разрешать ему к ней прикасаться.
Мое лицо омрачает беспокойство. Она реально думала, что он может воспользоваться ею, пока она находится без сознания?
– Он мне не нравится, - говорю я, качая головой.
– Присоединяйся к нашему долбаному клубу.
Коннор опускает руку мне на талию.
– Давайте просто будем с ним вежливыми в оставшееся время отпуска. Дэйзи должна работать вместе с Джулианом, так что очевидно, что она ступает по шаткому мосту.
– Я не вижу в этом ничего на хрен шаткого, - отвечает Рик.
– Он не нравится ей. Поэтому ей нужно его бросить.
– Не все черное или белое, Рик, - говорит Коннор.
– Ты должен это понимать, учитывая вашу с Дэйзи ситуацию.
Рик хмуриться.
– Нет никакой ситуации.
Коннор наклоняет в сторону голову.
– Глупые действия, которыми ты запудриваешь мозги своему брату, со мною никогда не сработают.
– Тебе она нравится, - добавляю я, медленно проговаривая каждое слово, так что они не сливаются в единое бессвязное мычание.
– То, что она тебе нравиться - это нормально.
Черт, мне бы понравился любой парень, который бы сделал Дэйзи счастливой и относился к ней хорошо. Это не о Джулиане.
Рик сердито смотрит на нас обоих.
– Ни хрена это не нормально. Я не для нее. И не могу быть. Ей семнадцать.
– Что насчет того, когда ей будет восемнадцать?
– спрашивает Коннор, выбирая бровь.
Рик категорически качает головой.
– Ты думаешь, я принесу в жертву свои отношения с братом ради девушки? Значит ты, черт возьми, вообще меня не знаешь, Кобальт.
– Ло переживет это.
– Ага, я не думаю, что это случится. И возможно, ты охренеть как прав - все это дерьмо приводит в замешательство, - его нос раздувается, когда он выдыхает.
– Я попытаюсь не ударить ее парня, ладно? Только потому, что они вместе работают, - Рик не дает нам возможности ответить. Он исчезает на лестнице, а затем захлопывает дверь в свою комнату.
Я оборачиваюсь к Коннору и кладу руки на его твердую грудь.
– Возможно...
– говорю я, делая паузу.
– Я могу прокрасться в комнату Лили позже?
Его взгляд блуждает по моему телу, когда Коннор убирает волосы мне за спину. Вместо ответа, он просто оставляет меня в стороне и уверенно идет к холодильнику.
За кухонным столом Скотт смотрит на нас поверх аппаратуры. Но я настолько
Неосознанно я начинаю покачиваться, пока ожидаю его возвращения ко мне в гостиную. Он берет картонную коробку с клубникой и, захлопнув ногой холодильник, направляется обратно. Он кусает клубнику и на одну единственную секунду его губы окрашиваются в красный, а затем Коннор слизывает клубничный сок.
Подойдя ко мне, он поворачивает мое тело по направлению к нашей спальне на первом этаже. А затем Коннор упирается грудью в мою спину и направляет меня, твердой рукой придерживая за бедра. Безумные мысли путаются у меня в голове, бешено вращаясь из-за шотов водки. Что он собирается со мной сделать?
Оказавшись в нашей комнате, декорированной в стиле медвежьей хижины, Коннор закрывает за собой дверь и усаживает меня на край кровати, на красно-коричневое стеганное одеяло.
– Мы будем заниматься сексом?
– спрашиваю я, вытягивая шею из-за чувства тревоги, одновременно с тем обдумывая эти слова. Готова ли я лишиться девственности?
– Нет, Роуз. Ты пьяна, - напоминает он мне.
– Ты запомнишь наш первый раз на всю оставшуюся жизнь. И алкоголь не заберет это воспоминание у тебя или у меня.
Я моргаю, мои плечи распрямляются в оборонительную позицию.
– Так ты просто уложишь меня спать?
– я точно не в себе.
Он снова открывает картонную коробку и ест еще одну ягоду клубники, не отвечая на мой вопрос. Его доминирующая поза вынуждает меня медленно откинуться на матрас, оперившись на локти. Проницательный взгляд Коннора проходится по всему моему телу, от головы до пальчиков ног, путешествуя по всем тем местам, что так сильно жаждут его властных прикосновений.
Образ Коннора на мне, во мне, превращает мой мозг в чудесное, ядовитое месиво. Я с трудом сглатываю, когда понимаю, чего хочу.
– Можешь ли ты быть со мною грубым?
Сомневаюсь, что без алкоголя у меня бы хватило мужества спросить его о подобном, даже несмотря на значительное развитие у меня этого качества за последние пару месяцев.
Он опускает коробку с клубникой на матрас, двигаясь при этом непринужденно, легко и удовлетворенно. Незнание того, что он собирается сделать, ускоряет мой сердечный ритм, и когда его глаза встречаются с моими, один его взгляд отвечает мне, говоря: "Я собираюсь сделать с тобой это и гораздо большее."
Он поднимает меня и бросает дальше на кровать, так что из моих легких выбивает весь воздух. Прежде чем я могу сориентироваться, он взбирается на кровать и переворачивает меня на живот.
– Мы сыграем в одну игру...
– прижимаясь пахом к моей попке, двумя руками он грубо раздевает меня, отбрасывая мое платье в сторону. Холод кусает мою голую кожу, когда Коннор разрывает мой лифчик, но он оставляет на месте синие хлопковые трусики.
– Что за игра?
– спрашиваю я, едва дыша.