Косово поле. Балканы
Шрифт:
Полет длился полторы секунды.
Владислав не стал перекатываться или совершать иные бессмысленные, годные лишь для художественного фильма действия. На скоростях выше сорока километров в час человека спасают только ноги. Любой кувырок, столь эффектно выглядящий со стороны, приведет к тяжелой травме или переломам всех без исключения конечностей. Каскадеры, и те бьются через раз. Что уж говорить о прыжке без страховки и без подготовленного для приземления места!
Коснувшись песчаного откоса, Рокотов помчался вперед огромными прыжками, сцепив руки на груди и низко наклонив голову.
Спустя, две секунды
Назавтра мышцы будут болеть зверски, но свою роль они исполнили с блеском. Влад не упал, а за десять секунд пробежал больше пятидесяти шагов перпендикулярно дороге.
За то же время неуправляемый «мерседес» прокатился отведенную ему сотню метров и соприкоснулся с вертолетом.
Лазару Царевски повезло в том, что он отстегнулся от кресла.
Удар автомобиля о лыжное шасси машины вышвырнул его влево, и летчик кубарем покатился с обочины, сломав при этом обе лодыжки.
Но остался жив.
«Мерседес» пропорол двухсотсорокалитровый бак, взрезал фюзеляж, как огромный консервный нож, и протащил искореженный, с еще вращающимся винтом вертолет добрые два десятка метров. Разорванные листы обшивки выбили из асфальта сноп искр, и баки обеих машин взорвались.
Пламя взметнулось до уровня третьего этажа, бензин растекся от обочины до обочины, сцепившиеся обломки зачадили, разбрызгивая вокруг огромные капли пузырящегося пластика. Волна жара ударила в автобус, откуда с дикими воплями посыпались пассажиры…
Рокотов со всех ног перебежал поле и остановился, чтобы отдышаться.
На шоссе творилось нечто невообразимое. Полыхали «мерседес» с вертолетом, в полусотне метров от них метались десятки людей, из находящегося в километре городка слышался рев сирен.
«Люблю хорошую тусовку! — весело подумал чудом спасшийся Влад и посмотрел в бинокль на холм. — А вот и мои друзья…»
К обочине подлетел джип, из его кузова посыпались фигурки.
Албанцы не стали терять время и устремились через поле. Было видно, как один из косоваров размахивает руками и показывает на лес.
«Командир, язви его душу… Не отстают, сволочи. Ладно, устрою я вам канкан с элементами народных чукотских танцев. — Биолог продрался сквозь кусты и оказался возле стены старого, почти полностью заросшего мхом здания. На площади в километр местность была изрезана овражками, то тут, то там возвышались кирпичные прямоугольники. — Заброшенный завод? Или крепость? Без разницы, для моих целей в самый раз…»
Владислав передвинул «Хеклер-Кох» из за спины на грудь и спрыгнул в ближайшую траншею.
Глава 4. БАЙКЕР ИЗ СКЛЕПА.
Албанцы выскочили именно оттуда, откуда ожидалось.
Десять косоваров со стволами наперевес спустились с невысокого откоса и остановились, обозревая открывшуюся их взору картину — нагромождение полуразрушенных домов, кучи битого красного кирпича, извилистые линии рвов.
В центре композиции находился полукруглый форт, доверху увитый плющом.
На таком импровизированном полигоне Владислав мог играть в прятки несколько
Следовало действовать быстро и нестандартно.
Рокотов тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. «Хеклер-Кох» мелко задрожал, выплевывая девятимиллиметровые пули, и защелкал. Звук шел даже не со среза ствола, откуда вырывались облачки пороховых газов, а сбоку, где затвор бился об ограничитель прорези ствольной коробки.
Веер пуль, летящих с дозвуковой скоростью, прошел по группе столпившихся албанцев. Несмотря на приличное, метров в шестьдесят расстояние, Влад попал. И попал очень удачно. Одного косовара развернуло на месте, и он, нелепо расставив руки, впечатался в глинистый откос, второй выронил штурмовую винтовку и заверещал, держась за раздробленное колено, третьего сложило пополам, и он боком свалился под куст шиповника.
«Три из десяти…» — Биолог нырнул за выступ траншеи, откуда вел огонь, и перебежал за обвалившуюся десятки лет назад стену амбара.
Албанцы начали палить во все стороны. Не видя противника, они изливали свою злобу в длинных и беспорядочных очередях. Пули крошили кирпич, с противным визгом рикошетили от валунов, взметали облака песка и вырывали полосы дерна.
«Ну-ну, — совершенно спокойно отреагировал Влад, — тратьте-тратьте боеприпасы… Их у вас ограниченное количество, так что чем больше постреляете, тем быстрее останетесь ни с чем…»
Видимо, эта прогрессивная мысль пришла в голову не только ему одному.
Раздалась гортанная команда, и стрельба мгновенно стихла. Снова грубый голос отдал непонятные русскому приказания.
Рокотов осторожно заглянул в щель между кирпичами.
Косовары в количестве семи оставшихся в живых разделились на две группы — одна пошла цепью с запада, другие четверо двинулись по низинке, охватывая форт полукругом.
«Ничего у вас не выйдет, — Владислав мысленно показал албанцам язык, — народу не хватит. Женилка у вас, граждане сепаратисты, не выросла… Вам только в солдатики под столом играть или с мирными сербами расправляться. Всемером туточки делать нечего. Однако мне сей волюнтаризм на руку».
Биолог съехал на пятой точке ко дну глубокого рва, еще раз огляделся и, плотно зажмурив глаза, шагнул в темный проем подвала, что расположился прямо под развалинами форта. Постоял с закрытыми веками секунд пятнадцать, медленно открыл глаза и приставным шагом, держась стены, отправился по наклонному коридору под землю.
Начальника службы безопасности консульства США в Санкт-Петербурге все за глаза называли «Бешеной Мэри». Эта молодая, но уже начинающая жиреть американка с бесцветным и угреватым лицом напросилась на службу в Россию по собственной инициативе. Ее идеалом была мадам Олбрайт. Мэри с упоением зачитывалась докладами Госсекретаря и пожелала самолично убедиться в тупости и продажности славян, населяющих огромную территорию между двумя океанами, чтобы иметь представление о том, как с ними следует обходиться в будущем, когда ее карьера достигнет соответствующих высот в Государственном Департаменте.