Косой дождь. Воспоминания
Шрифт:
А мы с самого начала претендовали на то, чтобы создать популярную, занимательную книгу.
Не конкурировали мы и с западными историками, у которых, в отличие от нас, был доступ к архивам. Но мне кажется, что архивы были в данном случае необязательны. Дело в том, что безоговорочная капитуляция нацистской Германии, ее тотальный разгром сделали возможным то, что всегда считалось невозможным. В руки стран-победительниц попало самое тайное тайных. И все сразу стало публиковаться. Вышли десятки сборников документов, приказов, распоряжений, донесений, а также личные дневники нацистских бонз (к примеру, Геббельса) и личная переписка (к примеру,
Огромное количество документов было оглашено на Нюрнбергском процессе…
Тем не менее до сих пор мы многого не знаем.
Кто поджег Рейхстаг? Считается, что Геринг. Но где документальные доказательства того, что именно Геринг осуществил эту акцию 27 февраля 1933 года?
Где приказ Гитлера об уничтожении верхушки штурмовых отрядов 30 июля 1934 года? Приказ о казни Рёма? Об убийстве четырехсот высокопоставленных штурмовиков? Заодно и об убийстве бывшего рейхсканцлера Германии Курта Шлейхера и его жены и Грегора Штрассера, второго человека в НСДАП? Где план «ночи длинных ножей»?
А где приказ Гитлера об «окончательном решении еврейского вопроса», принятый в 1942 году на конференции в Ванзее? Не мог же Гейдрих в этом случае действовать без прямых указаний фюрера.
И куда затерялся «генеральный план Ост» — план истребления славянских народов до Уральских гор, превращения славян в рабов, заселения европейской части России немецкими колонистами?
По моему глубокому убеждению, специфика тоталитарных государств в том и состоит, что многое в них делается не по писаным приказам и распоряжениям, а по тайному сговору. И решения скрепляются не подписью Первого Лица, а кивком или какой-либо специальной гримасой.
Много ли мы, бывшие советские граждане, узнали лет за тридцать с начала Больших перемен?
Да, нам официально сообщили, что были секретные протоколы к советско-норманскому Договору о дружбе. Но кто этого не знал? Протоколы на Западе давно напечатали. Да и все поведение наших военных — ввод войск в Польшу, внезапная остановка наступления — ясно свидетельствовало о том, что мы действуем по договоренности с гитлеровской Германией…
(Совсем недавно власти признались в том, что давным-давно перестало быть секретом, — в расстреле польских военных в Катыни. И мы увидели фильм Вайды о Катыни.
Тут бы и начать расследование об убийствах и советских граждан в катын-< ких лесах. Ничуть не бывало. Занавес снова опустился.
Ну и что мы еще узнали?
Узнали, что Брежнев злоупотреблял под конец жизни транквилизаторами. 11еужели это так важно? Увидели на телеэкране Светлану Аллилуеву, которая ни чего не проясняет, а только все запутывает…
А вот про «открытые» процессы 1930-х годов так ничего толком и не узнали. Не узнали, почему все подсудимые себя оговаривали. Одни только версии. Версия Сланского. Версия Солженицына. Версия нашего друга, юриста В. Самсонова… никто не выдержал пыток.
Множество слухов ходило в Советском Союзе и лично о Сталине. Ясно, что ни один из них никогда не будет подтвержден документально.
Сталин убил Ленина. Сталин убил Фрунзе. Сталин убил Кирова. Сталин уьил Крупскую. Сталин убил Горького. Сталин убил Димитрова.
Берия убил Сталина.
11о, допустим, Сталин
«Тов. Ягоде.
Приказываю ликвидировать Горького А.М. с помощью соответствующей пищевой добавки. Об исполнении доложить. Подпись».
«Товарищу Сталину.
Рапорт.
Согласно Вашему приказу, Горькому А.М. был прислан шоколадный торт 1ичом 1 кг. В одном, специально помеченном куске торта наш сотрудник имярек заложил белый порошок (хим. формула). Далее другой наш сотрудник имярек положил означенный кусок торта с белым порошком (хим. формула) на тарелку Горькому А.М. И тот съел его в присутствии 6 свидетелей (фамилии перечислены). Съев торт, но не весь кусок, Горький А.М. запил его стаканом чая и пошел спать. Летальный исход наступил на следующий день в 10 часов 13 минут утра.
Оставшийся недоеденным кусок торта наш сотрудник имярек уничтожил путем спуска в унитаз.
Ягода».
Смешно?
В обстановке неправового государства слепая вера в архивы кажется мне по меньшей мере наивной.
В данном случае мы старались догадаться о том, чего не могли знать западные ученые, не пережившие на своей шкуре все ужасы тоталитаризма. Догадывались, опираясь на свой собственный жизненный опыт, в совсем другой стране, в стране «победившего социализма».
Какие-то, пусть не столь уж важные, открытия-догадки в нашей книге, которую мы назвали «Преступник номер 1», были.
Западные историки считали, что Гитлер очень мешал немецким генералам вести войну. Однако муж доказал, что в большинстве случаев фюрер в споре с ними оказывался прав. Профессиональные военные не понимали сущности пресловутого «блицкрига». Гитлер, не имевший никакого военного образования и не получивший в Первой мировой войне офицерских нашивок, лучше разбирался в той войне, которую вел…
По-моему, и я кое-что поняла, чего не понимали на Западе, — в частности, значение так называемой партийной дисциплины, и еще — финальные сцены в бункере под Имперской канцелярией. И связано это было с фигурой Геббельса. Геббельс единственный из «ближнего круга» Гитлера не пытался бежать на Запад. Хотя, казалось бы, у него были наибольшие шансы выжить, ведь он числился всего-навсего министром пропаганды и просвещения. В годы войны в ТАССе я прочла книгу американского журналиста Курта Рисса227, который, размышляя о послевоенной судьбе предводителей Третьего рейха, написал, что уж Геббельс-то наверняка поселится в Штатах и будет издавать там свои мемуары. Но Геббельс надеялся не на милость Запада, а на милость Сталина. Он был самый левый штрассеровец, без пяти минут коммунист. И он желал связаться лично со Сталиным и выдать ему труп Гитлера. Естественно, Сталин на это не пошел. Геббельс перехитрил самого себя. Но именно он срежиссировал нелепый спектакль в бункере.
Многое мы осознали и в структуре гитлеровского государства. Вернее, догадались… по аналогии.
Пo достоинству оценили аппаратчика Бормана, которого западные исследователи считали и считают второстепенным персонажем. Мы же в Бормане видели гитлеровского преемника, стопроцентного чинушу, наподобие Маленкова или Черненко. А может быть, даже наподобие Молотова.
3. Хождение по мукам
Преступник номер 1» был нашим любимым детищем. Но жизнь этой книги сложилась убийственно трудно.