Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян
Шрифт:
— Мною подготовлен список предлагаемых к исполнению произведений. Как старшее должностное лицо, вы должны его рассмотреть, выбрать и утвердить конкретные песни. А для того, чтобы вы смогли это сделать, все композиции перед этим должны быть мною овеществлены. Времени осталось мало, а возможность для полноценной работы появилась только сейчас. Прошу вашего согласия на увеличение продолжительности репетиций.
— «Овеществлены»? — озадаченно повторяет НаБом. — Что это значит?
— Мне нужно написать музыку и текст, сабоним.
— Откуда ты только берёшь такие слова…
— Ой, не обращайте внимания! Мне в голову постоянно что-нибудь приходит!
Начальница
— Смотрю, ты действительно заинтересована в своём участии. — говорит она
— Это плохо?
— Да нет. Просто думала, что тебе, после твоих высот, будет сложно согласиться на сцену «Анян»…
Пару секунд смотрю на аджуму, размышляя, — как ответить? Наверное, лучше всего что-нибудь близкое к правде.
— Я взлечу гораздо выше уже покорённых вершин, госпожа сабоним. Действительно, вначале мои мысли были примерно такими, как вы сказали. Но я вспомнила о том, что музыкальный рынок обладает весьма короткой памятью. Дабы тебя просто не забывали, нужно бежать изо всех сил, а чтобы вспоминали и хотели увидеть снова, нужно бежать ещё в три раза быстрее. Исключения и допущения из этого правила только для «великих», и то, с оговорками. На данный момент я не «великая». Поэтому придётся постоянно о себе напоминать. Концерт в «Анян» — одна из таких возможностей.
— Хочешь создать ещё одну неудобную ситуацию? — помолчав, спрашивает НаБом. — Твой способ отомстить?
«Аджума не зря ест свой рис…» — думаю я, без всякого удовольствия глядя на собеседницу, сумевшую чуть ли не мгновенно понять подоплёку моих решений. — « Наблатыкалась в психологии за годы службы…».
— Почему вы так думаете, госпожа? — задаю встречный вопрос, прекрасно понимая, что «прочитан», но решив поприкидываться до конца.
— Ты хочешь получить международные награды в «Анян». Это неудобно для многих за её стенами.
— Диван должен быть для всех удобным. Но я — не диван.
— Это все давно уже поняли. Так я права? Будешь создавать всем трудности?
— Моя музыка нравится людям. В чём моя вина, если мои соотечественники на это болезненно реагируют?
— Значит, будешь…
Вынеся вердикт и вздохнув, НаБом со скептицизмом во взгляде смотрит на меня. Стою, молчу.
— И зачем мне тратить свои нервы? — помолчав, интересуется начальница исправительного учреждения.
— Думаю, это может обернуться дополнительными денежными потоками, — бодро отвечаю я. — В данный момент точно не знаю, как именно они «обернутся», но персоны, вызывающие интерес у публики, всегда находятся в фокусе внимания продавцов и рекламщиков. Например, я бы могла что-нибудь порекламировать. Совершеннейшая же экзотика: несовершеннолетняя мировая знаменитость, отбывающая срок в исправительном учреждении за дезертирство, рекламирует новинки обуви нового сезона! Такого ещё никто не видел! Народ ненормальный, глазеть повалит кучей! Вот только синяк у меня полностью сойдёт, и можно будет начать зондировать в данном направлении…
— Ты что, решила превратить «Анян» в своё агентство?! — искренне изумляется НаБом, хлопая ладонями по столу и от удивления привставая в кресле.
Чёрт! А ведь это — ИДЕЯ!
Время действия: спустя несколько часов
Место действия: кабинет начальницы исправительного учреждения «Анян».
—
— НаБом-самчанин, с главной проходной сообщили, что там пришла первая помощница настоятельницы храма Пэннён с тремя бхикшу. Она спрашивает, когда вы её примете?
(бхикшу — монахиня в буддизме. Прим. автора)
— А я должна это сделать? У неё назначено?
— Нет, встреча с бхикшу отсутствует в вашем сегодняшнем расписании.
— Разве они не должны были предварительно позвонить и договориться о времени?
— Кажется, они не пользуются услугами связи, НаБом-самчанин.
— Да ладно! Телефоны сейчас есть у всех. Известно, о чём бхикшу желают говорить?
— Они сообщили, что на Лунный новый год решили сделать подарки всем девочкам, отбывающим наказание. Они намерены точно узнать, сколько подарков им следует подготовить и обсудить организационные моменты.
— Вот как? — недоверчиво произносит НаБом. — Весьма неожиданно. Вдруг захотели сделать то, чего раньше никогда не делали? Впрочем, постой! Пэннён— это ведь тот храм, в который убежала Агдан? Не так ли?
— Да, НаБом-самчанин. У вас хорошая память. Именно он.
— И теперь бхикшу хотят дарить подарки… Они что-нибудь говорили о Пак ЮнМи?
— К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. Всё, что сообщили с проходной, — я уже передала. Больше никакой информации у меня нет.
— Хорошо. Пусть всем им сделают пропуска и проводят ко мне. Я приму их прямо сейчас.
— Будет сделано, НаБом-самчанин.
Начальница «Анян» нажимает кнопку «отбой» на пульте связи и вспоминает совсем недавно сказанную ЮнМи фразу: «Это может обернуться дополнительными денежными потоками»…
«Что, начало 'оборачиваться»? — думает она. — «Как-то быстро…»
(некоторое время спустя. Продолжение разговора, начавшегося некоторое время назад)
…. Мы хотим встречи с Бодхисаттваяна…– произносит первая помощница настоятельницы храма Пэннён, внимательно смотря на начальницу исправительного учреждения .
— « Бодхисаттваяна»?– не понимает НаБом. — Прошу извинить за мои слабые знания, но кто это?
— Идущая по пути Бодхисаттвы.
— Разве это не называется Махаяма?
— Махаяма — свод учений для ищущих путь. — А Бодхисаттваяна — уже идущий по нему.
— Вот оно в чём дело… — понимающе кивает НаБом. — Простите, но такие подробности находятся за пределами моей компетенции. Однако, кто здесь — «идущий»? Только не говорите, что Пак ЮнМи.
Монахини в ответ дружно наклоняют голову, показывая мудрость и прозорливость собеседницы.
«О боже, — думает та. — Ещё и это…»
— Но какое у вас основание для того, чтобы о ней так думать? — мгновение помолчав, спрашивает она.
— Идущая явила в храме чудо прекрасного голоса Манджугхоши…