Кость от костей
Шрифт:
Сиди тихо и жди своего шанса.
– Пойду сегодня в город, – сказал Уильям.
Мэтти удивленно взглянула на него. Она-то думала, что после того, как бросил ее в лесу, он будет весь день стоять у нее над душой и следить за каждым ее шагом.
– Из хижины не выходи, – добавил муж.
Она кивнула. Это было стандартное предупреждение.
– Можешь доесть хлеб, когда я уйду. Но без масла. Кофе или молоко не пей. Только чай.
Хлеба осталось всего четверть буханки. То есть остаток дня ей надо будет
Решил меня на тюремный рацион посадить, значит.
– Вернуться могу и поздно вечером. Зависит от того, скоро ли найду, что нужно.
Это было еще более удивительно. Уильям всегда возвращался быстро, до заката.
– Что будешь искать? – спросила Мэтти и закусила губу.
Уильям терпеть не мог, когда его донимали расспросами. Всегда говорил, мол, если захочет ей что-то сказать, то скажет. Она уже приготовилась услышать его ответ, произнесенный ледяным тоном, но муж промолчал.
Мэтти рискнула взглянуть в его сторону и увидела, что он сидит, уставившись взглядом в пустую тарелку.
Потом Уильям произнес:
– Медведь этот вовсе не медведь, а демон, спустившийся с небес на землю.
Его вывод потряс Мэтти, и она не ответила. И так уже заговорила, когда не следовало.
– Кости в пещере, следы на снегу – животное не станет так себя вести. Только демон способен на такое. А если это демон, значит, Бог послал его на землю, чтобы испытать меня.
В тот момент Мэтти поняла то, что давно подозревала, но не могла осознать в полной мере. Ее муж был сумасшедшим. Он верил, поистине верил, что рыскавшее в лесу существо явилось из ада и именно на Уильяме лежит священная миссия его уничтожить.
В ее жизни, в ее муже было столько всего, что Мэтти прежде ясно не видела. Уильям задавливал в ней любые проявления духа, не успевала она подумать или усомниться в обстоятельствах происходящего. Теперь она это видела, потому что муж бросил ее умирать и у нее нашлось время поразмыслить самостоятельно.
– Мне нужны капканы, – продолжал Уильям. – Большие капканы для такого большого чудища и более мощное ружье. И еще много чего. Возможно, в городе не сразу получится это найти, понадобится время, чтобы все достать. А ты не выходи из хижины. Не ешь ничего, кроме того, что я разрешил. День проведешь, убираясь в доме. Пусть к моему приходу все сверкает.
– Да, Уильям, – пробормотала Мэтти.
Теперь она была готова на все, лишь бы заставить его поверить, что дух ее по-прежнему сломлен.
Зря он бросил меня в лесу.
Это было большой ошибкой. Теперь он за нее поплатится.
Глава шестая
Мэтти убрала со стола и вымыла посуду, пока Уильям собирался в путь. Он забрал кольцо с ключами, пошел в спальню и крепко закрыл за собой дверь. Через секунду щелкнул замок; Мэтти услышала, как он роется в вещах.
«Открыл
Наверняка он хранил там деньги на еду, а если Мэтти собиралась бежать, они могли ей понадобиться. Нельзя же полагаться на добрых людей – люди эти могут знать Уильяма, не поверить ей и вернуть ее мужу, как непослушного сбежавшего ребенка.
Но как открыть сундук? Ключи Уильям везде носил с собой. Она могла бы сломать замок, но делать это можно, лишь если она точно соберется бежать навсегда. Если Уильям вернется домой и обнаружит сломанный замок на сундуке, а она никуда не убежит… страшно даже думать, что произойдет тогда.
Когда он вышел из спальни, Мэтти натирала пол.
– Под ногами тебе самое место, – процедил он.
Она не подняла головы, старательно втирая масло в деревянные половицы. Но почувствовала, как его интерес к ней вспыхнул – так маленький зверек чувствует присутствие хищника. Мэтти догадалась, что он думает о вчерашней ночи, о том, что ее не было дома и она пропустила ежевечерний супружеский ритуал.
Просто уйди. Уйди.
Она бы не вынесла этого сейчас и не смогла бы притвориться, что ей приятно его внимание.
Прошло несколько секунд, показавшихся ей годами; Уильям нетерпеливо фыркнул, надел сапоги и произнес:
– Я пошел.
Она не успела даже обернуться: муж хлопнул за собой дверью.
Мэтти все утро оттирала и полировала весь дом, и не потому, что стремилась угодить Уильяму (как было бы раньше, до того, как он не пустил ее в дом и оставил на улице умирать), но потому, что разумно было бы его не злить. Разозлившись, муж накажет ее. А после наказания она будет слабой. Не сможет сбежать, если муж заморит ее голодом или изобьет до полусмерти.
Пришло внезапное осознание, одно из многих за этот долгий день: она поняла, почему Уильям так часто ее наказывал. Ее поступки были ни при чем. Просто пока жена оставалась физически слабой, она не могла убежать. Побои по крупицам отнимали у нее храбрость, и в конце концов ее не осталось вовсе, и Мэтти даже думать о побеге перестала.
А когда Уильям твердил, что ее воспоминания о прежней жизни – ложь, ее мир сужался до горы, до хижины, до него одного.
Но я здесь не останусь. Я отыщу Хезер. И маму.
Жаль, что она не помнит их лиц. Сильно напрягая память, Мэтти могла представить Хезер, хотя ее облик оставался размытым. Кажется, у нее было круглое лицо, веснушчатый нос, карие глаза с золотыми крапинками и каштановые волосы.
– Глаза карие, – пробормотала Мэтти, и рука ее потянулась к опухшему глазу. – Как у меня.
«Какая красивая девочка, и какие у нее красивые глазки», – услышала она чей-то голос; кажется, это говорил Уильям, только он был моложе. То был Уильям, которого она знала много лет назад.